Супруга присела напротив Феликса и заботливо спросила:
– Убрать?
Тот коротко кивнул, пить не любил и не умел. Недопитый стакан тоже подвинул к жене.
Та убрала, но продолжала с удивлением смотреть на супруга. В бутылке еще больше половины напитка, вино прекрасное, в доме Кшесинских не держали плохого, почему же муж так пьян? Разгадка нашлась простая – подле его стула стояла еще одна бутылка, уже пустая.
– Феликс…
– Разве я к тому ее готовил? Разве для того учил и воспитывал? Разве для того требовал?
Дочери уходили обе, но было понятно, о какой он ведет речь. Маля общая любимица в семье, именно ее Феликс Иванович прочил в примы, именно о ее блистательной карьере мечтал.
– Но, Феликс, Маля же не перестанет танцевать.
– Она уже перестала. Когда в голове любовь, а не па, ничего хорошего не получается.
– Мы не можем запретить ей любить.
– Юлия, – сокрушенно помотал головой Кшесинский, – я очень хочу, чтобы она стала примой, Маля достойна, она талантливая, упрямая…
– Ты боишься, что Маля родит и бросит балет?
Феликс чуть помолчал и снова покачал головой:
– Даже если не родит и не бросит. Даже если станет примой, настоящей примой без лжи, ей никогда не простят такого покровительства. Понимаешь, – с горечью объяснял Кшесинский жене, – даже если Маля будет лучше самой Леньяни, превзойдет ее, все равно скажут, что роли получила из-за покровительства.
– Ты всегда сам учил девочек, что только танцевать мало, мало даже танцевать лучше всех, нужно, чтобы тебе давали лучшие роли, нужен покровитель.
– Но я не думал, что это случится так…
– Ты просто не готов к тому, что Маля выпорхнет из-под нашего крыла.
– Понимаешь, покровительство не вечно, когда оно закончится с женитьбой наследника, Маля потеряет все.
– Ты не знаешь свою дочь, Феликс, – отрезала Юлия, поднимаясь из-за стола. – Матильда способна поставить под пуанты весь Петербург. Она без памяти влюблена в наследника, но ведь держит подле себя и других великих князей.
– Все равно ей придется доказывать, что лучшая. И делать это будет куда трудней, чем без такого покровительства.
– Справится…
Глядя в спину уходящей супруги, Феликс Иванович подумал, что она права, но мириться с таким положением вещей все равно не хотелось.
Он вспомнил вчерашний разговор с дочерьми.
Маля и Юлия уже все для себя решили, мать согласилась, понимая, что все равно поступят по-своему, оставалось получить согласие отца. Матильда никак не могла начать разговор, на помощь пришла Юлия. В общем-то, она сказала то, чего давно следовало ожидать, – они снимут дом и будут жить отдельно, как давно живут остальные дети Кшесинских.