Глядя на свое отражение в зеркале, она увидела, что ее волосы вновь искрятся золотистым блеском в пламени свечи.
Она вытирала их, пока они не высохли, и легла на постель, даже не дав себе труда раздеться до конца.
Делла знала, что должна покинуть табор, желательно еще до того, как цыгане проснутся. У маркиза не было причин приезжать сюда, но она не собиралась рисковать.
Она вернется к своему дяде.
И постарается, хотя сейчас даже не представляет себе, как именно, избежать замужества с Джейсоном, перспектива которого представлялась ей еще ужаснее, чем поначалу.
Быть может, для маркиза это все было не так, но для Деллы стало дверью в новый мир, которого она еще не знала.
Мир, где правит любовь.
Мир, который самым радикальным образом отличался от всего остального, и любовь, которая единственная имела значение в жизни.
Маркиз дал ей возможность хотя бы на краткий миг испытать неземную любовь и красоту, и она не могла допустить, чтобы ее осквернили или унизили.
Поскольку больше идти ей было некуда, она должна была вернуться домой.
Она вдруг заметила, что звезды гаснут куда быстрее, нежели она полагала. Лунный свет померк, и, выглянув в окошко кибитки, она разглядела вдали на горизонте тусклую полоску света.
Приближался рассвет.
Делла должна бежать, и чем скорее, тем лучше.
Делла принялась поспешно собирать свои вещи в сумку, которую привезла с собой, и надела юбку для верховой езды.
Решив, что проделать столь долгий путь, который ей предстоял, в жакете будет жарко, она сунула его в мешок вместе с платьем, которое надевала на ужин.
Затем она повязала голову розовым платком. Теперь никто не увидит ее светлых волос.
Потихоньку, чтобы никого не разбудить, она сошла по ступенькам на землю.
Пройдя вдоль кибиток, она направилась к месту, где паслись стреноженные лошади, и Аполлон среди них. Ей не сразу удалось развязать путы, стягивавшие ему ноги.
Узлы, завязанные цыганами, оказались тугими, но в конце концов она смогла их распутать.
К этому времени тусклая полоска на горизонте налилась золотом, и первые лучи солнца уже прорезали непроглядную черноту ночи.
Делла оседлала Аполлона, негромко разговаривая с ним.
– Мы возвращаемся домой, Аполлон. Я страшусь того, что может ждать нас, но и здесь нам оставаться нельзя. Я люблю – ох, Аполлон, как же я люблю его! – и оттого, что больше никогда его не увижу, мне хочется умереть!
Приторочив сумку к седлу, она вдруг услышала шаги за спиной.
Решив, что это Пирам, она судорожно старалась сообразить, что скажет ему, какую причину придумает для объяснения столь поспешного отъезда.