Князь с тысяцким поехали вперед, за ними Романец с своей двухкунной покупкой, а с ним рядом и следом другие княжьи гриди, начавшие сразу зубоскалить:
— Романец, дай хошь пощупать. А?
— Гляди, сотрет «маньку», не склеишь.
— Гы-гы-гы, хе-хе-хе.
Видно, смешки донеслись до князя, и он догадался, с чего развеселились его гриди. Обернулся, сказал громко:
— Прекратите, жеребцы. Кого услышу, всыплю сотню плетей.
И сразу стихли гриди, как утопли. Через мост въехали в Боровицкие ворота и, когда прибыли к княжьему дворцу, Юрий Данилович неожиданно легко спрыгнул на землю, кинул повод, подошел к Романцу, протянул руки вверх к его спутнице.
— Ну, девонька, давай пособлю сойти.
— Да что ты, Юрий Данилович,— залепетал Романец.— Да я сам.— Мигом слетел с седла.
Князь видел расширенные глаза Стюрки, не то от испуга, не то от волнения. Приказал:
— Ну, падай, я держу.
И девка, ойкнув, повалилась в горячие руки князя. Юрий ощутил под руками ее теплые подмышки, под большими пальцами упругие груди и почувствовал, как пересохло во рту, застучало в висках и вспыхнуло в нем неутолимое желание. Поставил ее на землю.
— Ну, идемте во дворец,— сказал князь и обернулся к Романцу,— Живо распорядись насчет огня.
Гриди уводили коней на конюшню. Романец кинулся к поварне, споткнулся, упал, выругался. Вскочил, побежал дальше.
— Иди за мной, я путь ведаю,— сказал князь девке и пошел к крыльцу.
Она шла за ним, притихшая, робкая, давно усвоившая, что следует за щупаньем грудей.
На крыльце возле балясины, князь остановился, остановилась и Стюрка на ступеньку ниже. Молчали. Наконец в стороне поварни явился огонек-другой, то шел Романец с шандалом>1, прикрывая огонь ладонью, дабы ночная сырость не погасила свечу.
Когда он стал подниматься на крыльцо, князь сказал:
— Иди вперед. Свети.
— Куда прикажешь, Юрий Данилович?
— В опочивальню. Куда ж еще?
‘Шандал — подсвечник.
Они так и шли по переходам — впереди Романец, с шандалом, освещая дорогу, за ним князь и сзади Стюрка. Поднялись наверх, вошли в опочивальню.
— Поставь на столик у ложа,— сказал князь, опускаясь на лавку.— А ты,— обратился к Стюрке,— сыми мне сапоги.
Девка присела перед князем на колени, ухватила правый сапог за носок и пятку, потянула за пятку. Романец, поставив шандал на столик, стоял там.
— Ну, ты чего? — взглянул на него князь,— Ступай вон.
— Так я... это...
— Ишь ты, еще сладкого захотел? Теперь мой черед. Ступай, ступай. Ну!
Романец, посапывая, вышел, осторожно прикрыл дверь.
Девка сняла с князя сапоги, поднялась с колен, стояла, теребя пальцами свою домотканую сорочку.