— Но он, говорят, сейчас в Орде.
— Да, он в Орде. И момент очень удобный, чтобы изгнать его наместника из Новгорода.
— А чем я могу помочь?
— Вот ты и изгонишь его. Приедешь с дружиной, дашь ему по шапке. Соберешь вече, на котором провопят за меня. И проследишь, чтоб звать меня приехали вятшие, самые уважаемые люди, чтоб не прислали за мной какую мелочь пузатую.
— Это я смогу, Юрий Данилович,— согласился князь Федор без малейших колебаний.
Да и как ему было колебаться, когда перед его глазами стояла судьба можайского князя Святослава. Ржевец понимал, что выгодней быть союзником московского князя, уже показавшего свои хищные зубы соседям.
— Я не сомневался в тебе, Федор,— сказал Юрий Данилович удовлетворенно и стал сам наполнять чарку. Наполнил свою и Стюркину, предложил:
— Выпей с нами, дорогая, за успех.
— С удовольствием, Юрий Данилович,— разомкнула наконец алые уста красавица.
Да, наместник великого князя Федор Акинфович перегнул палку в своих стараниях выбить из новгородцев побольше кун для выхода. Может, в благополучные годы это воспринялось бы славянами спокойно, но после двух голодных лет, свалившихся на Русь, а потом и сильнейшего пожара, пустившего по миру тысячи новгородцев, своеволие наместника ударило больно не только по карманам, но и по самолюбию славян.
Зароптали в городе. Сначала вроде бы негромко, но потом все сильней, а вскоре и в открытую закричали на Торге:
— Наместник Михайлов греет руки на чужом горе! Гнать его!
Оно и правда, Федор Акинфович грел руки, грел. Вообразив себя полным хозяином города, он хватал везде, где только можно. Залезал даже в мытные деньги>1, что совсем было нехорошо.
Прав был посадник, ох как прав, утверждая, что Федор своими руками ковал новгородскую замятию против великого князя.
Так что князь ржевский, Федор Александрович, прибыл в Новгород в самый подходящий момент. Явившись на Городище с дружиной, он, оцепив хоромы, вошел к наместнику и, даже не поздоровавшись, спросил:
— Сам уедешь? Или тебе дать пинка под зад?
— Ты кто такой? — побледнев, спросил наместник.
— Я-то князь ржевский. А ты? Ну?
Увы, Федор Акинфович не из князей был. Именно этим потом и оправдывался в Твери, что так поспешно покинул город. В тот же день, к вечеру, выехал бывший наместник на нескольких телегах из Городища в сопровождении дюжины вооруженных слуг. Выбравшись на Селигерскую дорогу, он приказал гнать лошадей, насколько позволяла местность. Опасался погони, которая, по его мнению, должна случиться обязательно, поскольку под задницей наместника в кожаном мешке сытно погрюкивало серебро.