— Так,— опять произнес Кавгадый со значением, словно разгадывает неразрешимую загадку, но Юрий догадывался, что это игра, что он знает, где находится Кончака, иначе бы не вызвался помогать.
— А заглянем-ка мы в сундук царевны,— сказал Кавгадый и потянул князя из кибитки.
Плетенный из ивы сундук царевны был столь велик, что стоял на отдельной телеге, рядом с кибиткой. Именно в нем и сидела Кончака. И едва открыли крышку, как Кавгадый вскричал:
— Хватай ее!
Юрий схватил девушку, показавшуюся ему легкой как пушинка. Она взвизгнула и сделала попытку вырваться, но столь вялую, что князь догадался, что так и положено.
А Кавгадый крикнул:
— Держи крепче. Тащи домой.
И князь понес свою невесту к себе. По дороге она сказала ему тихо:
— Отпусти. Я сама пойду.
Из Новгорода в Тверь прибыл архиепископ Давыд. Михаил Ярославич понял: по-пустому владыка не явится. И не ошибся.
После обоюдных приветствий, благословения и нешибкого застолья Давыд приступил наконец к делу:
— Я ведь миром послан, сын мой. Всем Новгородом.
— Я догадываюсь, святый отче.
— Ты б воротил заложников-то, Михаил Ярославич. Что ж их в порубе-то томить, чай, тоже христиане, не поганые.
— В том-то и дело, отче, что христиане, а поступают по-христиански ли? А? Говоришь, я их томлю в порубе. Плохо? Может, было лепш утопить их, благо Волга рядом.
— Христос с тобой, сын мой, разве ж я к этому молвил.
— А я к этому, святый отче. Славяне-то моих людей не в поруб прятали, а с моста пометали. Утопили. А за что? Ты небось не вступился за них.
Архиепископ закряхтел, завздыхал, забормотал:
— Вступился я, сын мой, вступился.
— Ну и что? Оборонил?
— Где там. Обезумел народ-то, обезумел. Ты б уж сказал, Михаил Ярославич, что за наложников просишь? Я ж не за так, могу и выкупить, мне славяне подобрали для выкупа колико кун.
— Знаю я славян, они по прошлому ряду со мной не рассчитались.
— Что тебе, сын мой, в этих несчастных? Лишняя забота.
— Есть, владыка, есть корысть.
— Ну какая, сын мой? Лишние рты?
— Неужто не ясно, отче? Славяне-то твои к Юрию наклоняются. Верно?
— Есть грех, чего уж,— вздохнул Давыд.
— Удумали еще и к хану бежать, на меня жалиться. Как будто хан послушал бы их. Я-то их в поруб спрятал, а хан бы смерти предал.
— Ну уж...
— Да да, владыка. Он мне ярлык дал на великое княженье и велел держать в узде Русь. А славяне-то разнуздались и к нему побежали. Смекни-ка, что их там ждало, дураков? Пусть скажут спасибо, что я перехватал их. Животы им оберег. А теперь вот-вот Юрий Данилович наконец объявится, и не только с ярлыком, но и с женой — сестрой хана. К Узбеку в зятья напросился, хитрюга. Теперь его голыми руками не возьмешь.