В глубине души надеялся Михаил Ярославич умилостивить хана, помнил его хорошее расположение к себе. Неужто не поймет Узбек, что он, Михаил, не имеет никакого отношения к смерти сестры его? Что смерть ее ни с какой стороны не выгодна Михаилу? Что если даже она отравлена, то недругами Твери. Кем? Только Всевышний знает, нам, смертным, не дано сие провидеть.
Правда, одна старуха — ведунья с Затьмацкого посада — твердо сказала, что здесь рука бабы, живущей вне Твери. Но как ей верить? Да и где искать ту бабу, что живет вне Твери? А старуха клянется, что видит ее как живую: мордатую, мясистую и небедную. Даже одежду ее описывает.
Но мало ли чего бабке на старости лет не помстится. Не везти же ее по княжеству искать мордатых и мясистых. Бабке почти под сотню, с печи не слазит, на второй же версте рассыплется.
Первого серпеня>1 1318 года выехал Михаил Ярославич из Твери на нескольких подводах в сопровождении полусотни гридей и милостников. Провожать его поехала вся семья — все дети и Анна Дмитриевна с маленьким Василием на руках. Старшие сыновья, Дмитрий и Александр, ехали вершними, сам князь Михаил ехал с женой в легкой тележке, держа на руках Василия.
*Серпень — август.
Его немного огорчало, что мальчик не хотел сидеть на руках отца, тянулся к матери.
— Ишь ты, мамкин хвост,— корил его ласково князь,— Ворочусь, устрою постриги, живо титьку забудешь.
Однако, щекотнув под мышки ребенка, отдал его жене и, сразу посмурев, пробормотал:
— Ворочусь ли?
— Даст Бог, Мишенька, все обойдется,— утешала Анна Дмитриевна.— Не ты — они начали, хан разберется.
— Должен бы разобраться,— вздыхал князь,— да вот Агафья подвела. Кто ж думал? Молодая, красивая — и на тебе.
Когда солнце начало приближаться к полудню, князь велел остановиться.
— Ну что, мать? Дальние проводы — долгие слезы, пора вам ворочаться, чтоб к ночи дома быть.
Михаил слез с телеги, поцеловал сынишку, жену, шепнул на ухо:
— Молись за меня.
— Хорошо, Мишенька,— ответила пресекшимся голосом Анна Дмитриевна, и глаза заблестели от подступивших слез.
— Все, все, все,— молвил князь и скомандовал возчику: — Поворачивай к дому.
Однако старшие сыновья запротестовали:
— Мы проводим до Владимира.
Михаил Ярославич не стал с ними спорить: до Владимира так до Владимира. Сысой подвел князю коня, подержал стремя. И они поехали рядом — два молочных брата, князь и милостник.
Во Владимир прибыли на третий день. Первым делом Михаил Ярославич посетил митрополита Петра, которому что-то неможилось, и он принял князя в своей опочивальне.
— Слышал я, сын мой, все слышал. Скорблю вместе с тобой о случившемся. И буду молить за тебя Всевышнего.