— Как это — больше?
Гарик замялся.
— Вот этот момент совсем трудно объяснить…
— Попробуй, я понятливый.
— Ну… Будто ты вышел на сцену, а перед тобой зрительный зал, и все они затаили дыхание. Ты их не видишь, но чувствуешь каждого. Знаешь, что на тебя миллионы глаз сейчас смотрят, и ждут. Их миллионы, но они ничего не могут сделать, потому что все они спят… — Гарик осекся. — Бывает шумок в зале, но в основном спят. Спят — и ждут. И ты начинаешь им представлять… В смысле — воображать… Как будто самому себе воображаешь, но — от их имени. Понимаешь?
— Нет.
— Это не объяснишь, — Гарик поморщился. — В общем, ты начинаешь выдумывать сон, а они его чувствуют. И ты чувствуешь, что они все чувствуют! И ты их как бы мысленно держишь, чтобы не расползались… Начинаешь придумывать сюжет, декорации… Придумал, что ты на дороге. И они — на дороге, каждый. Позади тебя остались красные фонари Таверны — и они видят красные фонари… На дорогу ползет фиолетовый туман с болот… Над тобой два солнца закатываются — синее и желтое.
— Не было там фиолетового тумана, все было серым, — поправил я.
— Врешь! — обиделся Гарик. — Там такие цвета яркие, какие только во сне и бывают!
— Во сне не бывает цветов, — фыркнул я, — сны всегда серые.
Гарик вскинул голову и удивленно посмотрел на меня.
— Мишка, а тебе всегда снятся черно-белые сны?
Я кивнул.
— Ущербный ты, извини, — сообщил Гарик. — Нормальным людям цветные снятся.
Я обиделся.
— Хорошо, считай, что я ущербный. Что я инвалид по сновидениям. Мне никогда ничего цветного не снилось.
— Не заводись, — миролюбиво ответил Гарик.
Но я продолжал:
— Вот живешь, живешь, и вдруг оказывается, что ты ущербный! Что всем людям цветные снятся, а тебе только серые…
— Оно совсем серое? — участливо спросил Гарик.
Я вздохнул:
— Много раз проверял, какого цвета каждый предмет во сне. Всегда только серое…
— А ведь дизайнер. — Гарик недоуменно вскинул бровь. — Казалось бы, должен цвета различать… — Он вдруг осекся и кинул на меня быстрый взгляд: — Постой, что ты сейчас сказал?
— Серое…
— Нет! — Гарик вдруг схватил меня за рукав. — Ты сейчас сказал: много раз проверял!
— Проверял…
— Что это значит? — Гарик испуганно заглянул мне в глаза. — Это как это — проверял?
Я пожал плечами:
— Ну, проверял… Когда ты догадываешься, что это сон, то начинаешь все рассматривать — берешь в руки травинку, смотришь на листья, на солнце, на здания — все серое.
— Как это? Сам начинаешь рассматривать? — изумился Гарик.
— Ну да. Потом решаешь сделать проверку какую-нибудь. Например, я однажды вообразил, что держу в руках пачку разноцветных фломастеров. Гляжу на них — тоже серые!