Баба Маша хитро подмигнула в ответ на моё удивление.
— Так зачем пришла-то? — старческая ладошка подперла подбородок, а внимательный взгляд устремился на меня.
И снова меня посетила мысль, до чего же молодые глаза у такой пожилой женщины. Ей же явно далеко за восемьдесят, сухонькая, невысокая, но до сих пор красивая. Белые как снег волосы заплетены в тугую и по-прежнему густую косу, что спускается до поясницы. Мудрые большие глаза, курносый нос, небольшие чуть запавшие щёки, острый подбородок переходящий в тонкую лебединую шею. В молодости, наверное, все парни деревенские по ней с ума сходили!
— За надеждой, баба Маша, — почему-то её не хотелось обманывать, или уходить от темы. — Устала я, столько зла вокруг, все грызутся как собаки, каждую мелочь превозносят и неважно хорошую или плохую. Всё, что ценилось прежде, с грязью смешано. Думала, может, мне тут легче станет. Вдохнуть воздуха лесного и снова в будни, к людям и к их проблемам.
— Коли за надеждой… — бабушка задумчиво потеребила подол. — За надеждой ещё никто не приходил. За богатством приходят, за исцелением, справедливости требуют, любви хотят. Надежды не просил ещё никто.
Собеседница довольно резво для своих лет поднялась со стула и молча отнесла посуду за печку, видимо там ещё какой-то шкафчик стоял, от входа незаметный.
— Ты вот что, — пожилая женщина окинула меня по возвращении задумчивым взглядом. — Ложись спать, а утро вечера мудренее. Может, поутру в часовне ответ на свой вопрос и получишь. Если надобно будет отлучиться по нужде, как выйдешь из дому, то справа за углом место тебе нужное и найдёшь. Фонарика у меня нет, я на столе керосинку оставлю гореть, возьмёшь её.
Баба Маша выдала мне свободную ночную рубашку до пола с длинным рукавом, дождалась пока я переоденусь и улягусь, затем погасила свет и забралась на печь. Пожелав друг другу добрых снов, мы устроились на ночлег.
Тусклый свет керосиновой лампы очерчивал вокруг стола жёлтоватое пятно, ещё больше оттеняя погрузившийся в темноту дом. Дыхание старушки скоро перешло в ненавязчивое тихое похрапывание, а ко мне сон не шёл. Надо было сходить машину проверить перед сном, да перегнать ближе к дому. Наверняка, ведь баба Маша знает всё местные дороги. Отец по голове не погладит, если с его любимым драндулетом что-то случится. "Спутника" отец берёг, он его ещё в девяностые в лотерею выиграл и считал приносящим счастье.
Проворочавшись ещё какое-то время, я почувствовала, что советом бабушки всё же придётся воспользоваться и, покинув ставшую тёплой и уютной постель, подхватила керосинку и вышла на улицу. Отхожее место обнаружилось довольно быстро и, справив естественные потребности, вернулась на улицу.