* * *
А в это время в далеком Владивостоке, вывел в море крейсера только что прибывший адмирал Иессен. По-хорошему, конечно, для начала требовалось ознакомиться с местными условиями и с отрядом и будь назначен командующим кто-нибудь другой, так бы, наверное, и случилось. Но Иессен совсем еще недавно командовал одним из крейсеров отряда — красавцем «Громобоем» и хорошо знал, как отряд, так и все местные обстоятельства. Первые два выхода не доставили четверке русских крейсеров славы, поскольку единственными их жертвами оказались два маленьких каботажных парохода, но теперь их экипажи были полны решимости исправить это досадное недоразумение и нанести коварному врагу решительный удар.
И такая возможность, вскоре им представилась. Вырвавшись из запертого со всех сторон Японского моря узким Сангарским проливом, Иессен устроил настоящую охоту на торговых путях противника. За первые же несколько дней в русские сети попало два японских парохода и три нейтрала. Японцев, не мудрствуя лукаво потопили, как и американца идущего с грузом хлопка в Осаку. Англичанина шедшего в балласте пришлось отпустить, а датчанина везущего на острова железнодорожное оборудование из уважения к вдовствующей императрице[65] топить не стали, а отправили во Владивосток, высадив на нем призовую команду. Известия о том, что русские пиратствуют на входе в Токийский залив, взбудоражило все мировые биржи. Японские акции стремительно рухнули вниз, а у их противников напротив поднялись. Страховые компании тут же задрали цены, и вслед за этим до совершенно неприличных размеров вздорожал фрахт. Его императорское величество Муцихито, узнав обо всех этих обстоятельствах выразил свое монаршее неудовольствие и адмиралу Камимуре вновь пришлось покинуть объединенный флот и кинутся на поиски коварного врага посмевшего нарушить покой страны Ямато.
Но всего этого наш герой не знал, поскольку отряд Вирена шел не заходя в порты и соответственно не получая никаких известий. «Боярин» за время похода дважды ловил нейтралов с военной контрабандой и их команды после утопления отправлялись на «Ангару». Будучи гостем на корабле великий князь не имел постоянных занятий. Его деятельная натура всячески протестовала против подобной праздности, но когда он вздумал напроситься стоять вахту как прочие офицеры, Сухомлин деликатно спросил, как он это себе представляет и скосил глаза на погоны. Алеша проследил за его взглядом и покраснел. Действительно он был в одном звании с командиром крейсера и выше любого другого офицера, включая старшего. Тогда он с молчаливого согласия артиллериста взялся за обучение его подопечных. Комендоры на вспомогательный крейсер действительно были собраны с бору по сосенке и знали свое дело, как бы это помягче сказать, не очень хорошо. Великий князь с энтузиазмом принялся за дело, и вскоре его подопечным небо показалось с овчинку. Учения следовали одно за другим, наводчики постоянно тренировались в определении расстояний на глаз, опознавании силуэтов противника, а подносчики снарядов совершенствовались в своем искусстве. Затем Алеша объявил, что в бою часть комендоров может выйти из строя и посему надо учить и прочих членов команды. Наконец, он добился, чтобы на кораблях отряда устроили стволиковые стрельбы. Вирен, припомнив как «Баян» с «Цесаревичем» во время перехода в Порт-Артур буксировали друг для друга буйки, решил, что подобное упражнение будет полезно и здесь. Теперь крейсера поочередно буксировали мишени для своих товарищей, и артиллеристы получили, таким образом, необходимую практику.