— Я думала, они не заходят в порт, — ошеломленно пробормотала я.
— Здесь глубина тридцать пять футов, — отозвался наш сопровождающий, — свободно проходит даже стопушечный линкор. Позвольте вашу руку.
Я как во сне вложила в его ладонь чуть дрожащие пальцы. Рядом тут же образовалось несколько даханнов, подхвативших наш багаж, а Рини буквально прилипла ко мне с другой стороны. В голове все смешалось: обида на прошлое, страх будущего, опасения, неизвестность и где-то в самой глубине крошечный огонек надежды. Эйра Димантис сказала, что я даханни, возможно, последняя в мире… Но дазган пояснил, что женщины у них есть, хоть и мало. Может, даханни означает не просто женщину? И откуда же я взялась, если их женщины бесплодны еще со времен Войны?
Порывистый ветер трепал мои косы, рвал подол плаща, заставляя кутаться сильнее. Каменные плиты под ногами заменили широкие просмоленные доски пирса, закончившиеся сходнями выкрашенными белой краской. Я подняла голову, пытаясь осознать всю глубину произошедших со мной событий. Прямо перед глазами возвышался тяжелый бок корабля, резные поручни и уходящие вверх мачты.
— Идемте, — подстегнул дазган. — Я выделю вам каюту на время путешествия. Постараюсь поближе к своей, чтобы избежать ненужного внимания.
Я непонимающе взглянула на него.
— Какая в этом надобность? Разве на этом корабле не будет других девушек?
— На этом не будет. Это военный фрегат, а не пассажирский. Мы идем в сопровождении с посольской миссией на борту. А корабли невест, — он неопределенно взмахнул рукой, — они пришвартованы с другой стороны. В соседней гавани.
Мы уже стояли на сходнях и куда-то бежать было просто нелепо. Но слова мужчины насторожили меня. Я ведь и в самом деле не обратила внимания на то, что мы с Рини являлись единственными женщинами на этом пирсе. И наша карета была единственной, остановившейся здесь. Остальные экипажи проезжали дальше вдоль набережной и исчезали за поворотом. Я даже вытянула шею, пытаясь разглядеть, куда они едут, но обзор закрывали складские строения и темные стены доков.
— К чему такая честь? — я недовольно нахмурилась. — Почему мы не можем путешествовать с остальными девушками?
— Ваш амулет, — голос дазгана был полон досады, — его не стоит показывать другим, если не хотите проблем. Вы ведь даже не понимаете в чем здесь дело?
— Так объясните мне. Я достаточно разумная, чтобы понять. Тем более это касается меня лично.
— Обязательно. Но позже и наедине.
За разговором я сама не заметила, как оказалась на борту фрегата. По палубе сновали матросы в одинаковой форме: широкие темно-синие штаны, короткая куртка такого же цвета, белая рубашка с отложным воротником, скрученный шейный платок, а на ногах короткие мягкие сапоги с широким голенищем. Почти у всех рубашки были распахнуты на груди, а на бедрах болтались ножны с двумя короткими кинжалами.