— Рон, твой папа работает в министерстве, тебе нельзя разговаривать с его начальником в таком тоне! — сказала Гермиона. Она тоже была ужасно расстроена. — Если Огрид на этот раз не растеряется и выступит нормально, не может быть, чтоб Конькура казнили...
Однако Гарри видел, что она и сама в это не верит. Вокруг шумели школьники, радостно предвкушавшие скорое окончание экзаменов, но Гарри, Рон и Гермиона, вне себя от беспокойства за Огрида и Конькура, не могли разделить их радость.
У Гарри и Рона последним экзаменом было прорицание, у Гермионы — мугловедение. Они вместе взошли по мраморной лестнице. Гермиона свернула на первом этаже, а Гарри с Роном поднялись на седьмой, где многие их одноклассники уже сидели на ступеньках винтовой лестницы под кабинетом профессора Трелони и пытались в последнюю минуту выучить весь учебник.
— Она вызывает по одному, — проинформировал Невилл, когда Гарри с Роном сели рядом. На коленях у него лежало «Растуманивание будущего», открытое на страницах про гадание на хрустальном шаре. — Вы хоть раз видели в шаре хоть что-нибудь? — жалобно спросил он.
— Не-а, — беспечно ответил Рон. Он то и дело поглядывал на часы. Гарри знал, что Рон отсчитывает минуты до апелляции.
Очередь перед кабинетом уменьшалась очень медленно. Когда из люка по серебристой лестнице спускались те, кто уже отстрелялся, остальные шёпотом галдели:
— Что она спрашивала? Как прошло?
Но те отказывались отвечать.
— Она сказала, что видела в хрустальном шаре: если я вам скажу, со мной произойдёт ужасное несчастье! — всхлипнул Невилл, неуклюже слезая вниз к Гарри и Рону, которые наконец подобрались к самому люку.
— Какое удобное провидение, — фыркнул Рон. — Знаешь, я уже думаю, что Гермиона права, эта тётя, — он большим пальцем ткнул вверх, — просто мошенница старая.
— Ага, — отозвался Гарри и тоже поглядел на часы. Уже два. — Поторопилась бы она, что ли...
Вышла Парвати, раздуваясь от гордости.
— Она сказала, что у меня все задатки Провидицы, — сообщила она Гарри с Роном. — Я столько понаразглядела... Ну, удачи!
И она поспешила по винтовой лестнице вслед за Лавандой.
— Рональд Уизли, — раздался с потолка загадочный голос. Рон скривился и полез наверх.
Гарри остался один. Он сел на пол, привалился к стене и стал слушать, как муха бьётся в залитое солнцем окно. Мыслями он был с Огридом.
Прошло двадцать минут, и наконец в люке показались большие ноги Рона.
— Ну как? — спросил Гарри, вставая.
— Ерунда, — ответил Рон. — Ничегошеньки не увидел, зато напридумывал кучу всего. Вряд ли она поверила, конечно...