— А чё ж ты нам-та не сказал, кто ты ваще такой, а, Невилл? — спросил Стэн, радостно улыбаясь Гарри. Из-за его плеча по-совиному выглядывал Эрни.
— И отдельный кабинет, пожалуйста, Том, — с нажимом добавил Фудж.
— Пока! — упавшим голосом сказал Гарри Стану и Эрни.
Том с фонарём поманил Фуджа за собой по узкому коридору. В маленькой гостиной щёлкнул пальцами, и в очаге загорелся огонь. Хозяин с поклоном удалился.
— Садись, Гарри, — сказал Фудж, показав на кресло у камина.
Гарри сел. Руки у него покрылись гусиной кожей, несмотря на тепло очага. Фудж снял и отбросил полосатый плащ, оставшись в бутылочно-зелёном костюме; затем поддёрнул брюки и уселся напротив.
— Я — Корнелиус Фудж, Гарри. Министр магии.
Гарри это было известно; однажды он уже видел Фуджа, но скрывался тогда под плащом-невидимкой, о чём Фуджу знать не следовало.
Вновь появился Том, в фартуке поверх пижамной куртки и с подносом — чай и блюдо сдобных лепёшек. Поставил всё на столик между Гарри и Фуджем и снова вышел, прикрыв за собой дверь.
— Ну, Гарри, — начал Фудж, разливая чай, — задал же ты нам работы, скажу честно. Подумать только, сбежать от дяди и тёти, да ещё вот так! Я уж было подумал... но ты цел и невредим, а это главное.
Фудж намазал себе лепёшку маслом и подтолкнул тарелку к Гарри.
— Ешь, Гарри, а то ты как ходячий мертвец. Ну что ж... Хочу тебя порадовать: мы сумели устранить последствия случайного вздутия мисс Марджори Дурслей. Двое представителей департамента по размагичиванию в чрезвычайных ситуациях несколько часов назад были направлены на Бирючинную улицу. Мисс Дурслей проткнули, её память модифицировали. У неё не осталось абсолютно никаких воспоминаний о происшествии. Так что было и сплыло. Всё хорошо, что хорошо кончается.
Фудж улыбнулся Гарри поверх чашки, на манер доброго дядюшки, беседующего с любимым племянником. Гарри, который не верил собственным ушам, открыл было рот, однако не придумал, что сказать, и закрыл снова.
— А, ты, видимо, хочешь знать, как отреагировали твои дядя и тётя? — догадался Фудж. — Не стану скрывать — они рассержены донельзя. Тем не менее они готовы взять тебя обратно следующим летом, при условии, что ты останешься в «Хогварце» на рождественские и пасхальные каникулы.
У Гарри разлепилось горло.
— Я всегда остаюсь в «Хогварце» на рождественские и пасхальные каникулы, — сказал он, — и никогда больше не хочу возвращаться на Бирючинную улицу.
— Ну, полно, полно, я уверен, ты успокоишься и передумаешь, — встревожился Фудж. — В конце концов, это твоя семья, я уверен, что вы любите друг друга... ммм... в