Гарри, Рон и Гермиона ошеломлённо уставились друг на друга. А затем присоединились к оглушительным — особенно за гриффиндорским столом — овациям. Гарри перегнулся через соседей и посмотрел на Огрида. Тот сидел с багряным лицом и внимательно изучал свои громадные ладони. Широкая улыбка пряталась в космах чёрной бороды.
— Надо было догадаться! — вопил Рон, молотя по столу. — Кто ещё включит в список кусачую книгу?
Гарри, Рон и Гермиона прекратили хлопать последними и, когда профессор Думбльдор вновь заговорил, увидели, что Огрид утирает глаза скатертью.
— Что же, по-моему, всё важное я сказал, — заключил профессор Думбльдор. — Давайте теперь пировать!
Дожидавшиеся своего часа золотые блюда и кубки внезапно наполнились едой и питьём. Гарри, вдруг оголодавший как волк, набросился на всё, до чего только мог дотянуться.
Было необыкновенно вкусно; по залу носилось эхо разговоров, смеха, стука ножей и вилок. И Гарри, Рон и Гермиона с нетерпением ждали, когда пир закончится, — им хотелось пообщаться с Огридом. Они знали, как много для него значит новая работа. Огрид не закончил колдовского образования; в третьем классе его исключили из «Хогварца» за преступление, которого он не совершал. Гарри, Рон и Гермиона в прошлом году смыли позор с его имени.
Наконец, когда последние кусочки тыквенного торта испарились с золотых блюд, Думбльдор объявил, что настало время отправляться в постель, и тогда ребята воспользовались случаем.
— Поздравляем, Огрид! — крикнула Гермиона, когда они подошли к учительскому столу.
— Это всё вы трое, — отозвался Огрид, утирая лоснящееся лицо салфеткой. — Прям не верится... великий человек, Думбльдор... сразу пришёл ко мне, как только профессор Мольюбит сказал, что с него хватит... я ж всю жисть об этом мечтал...
От полноты чувств он зарылся лицом в салфетку, и профессор Макгонаголл погнала ребят спать.
В хвосте плотного потока гриффиндорцев они поднялись по мраморной лестнице и, уже очень уставшие, направились по коридорам и снова по лестницам к потайному входу в гриффиндорскую башню. Большой портрет полной дамы в розовых шелках спросил у них:
— Пароль?
— Пустите, дайте пройти! — закричал сзади Перси. — Новый пароль: «Майор Фортуна»!
— Ой нет, — печально охнул Невилл Лонгботтом. Он всегда с большим трудом запоминал новое.
Протиснувшись в дыру за портретом и пройдя сквозь общую гостиную, мальчики и девочки разошлись в разные стороны. Гарри карабкался по винтовой лестнице, и в голове была одна-единственная мысль: как же он счастлив вернуться в школу! Они вошли в родную круглую спальню с пятью кроватями под балдахинами, и Гарри, оглядевшись, почувствовал, что наконец-то дома.