— Прошу прощения. Непредвиденные обстоятельства заставили меня…
Полет Ляшом снова села. Она была бледнее, но гораздо спокойнее, чем раньше, и, казалось, чувствовала какое-то облегчение. У Раделя был вид адвоката, который собирается произнести защитительную речь. В тот момент, когда он уже открыл рот, зазвонил телефон, следователь снял трубку, послушал и затем подвинул аппарат комиссару.
— Вас вызывают.
— Мегрэ слушает. Да… Два человека видели машину?.. Хорошо!.. Описание совпадает?.. Спасибо. Нет… До скорого…
Он положил трубку и сказал ровным голосом:
— Леонар Ляшом позавчера вечером находился у ресторана Пале-Руаяль.
Адвокат Радель пожал плечами, как будто бы отныне все эти мелочи были уже пройденным этапом. Хотя допрос сейчас пошел по совершенно другому руслу, от этого информация не становилась менее ценной.
— Моя клиентка, господин следователь, готова рассказать всю правду и вы увидите, что эта правда гораздо более отягощает других, чем ее. Вы также увидите — и я хотел бы, чтобы это было занесено в протокол, — что если она молчала до этой минуты, то не потому, что она пыталась избежать ответственности, но только из жалости к семейству, членом которого она была в течение нескольких лет… Наступит день, когда суд присяжных вынесет свое решение… Мы здесь не ведем процесса Ляшомов, но она, которая знала их лучше, чем мы, смогла найти для них смягчающие обстоятельства…
Он уселся, удовлетворенный, и стал поправлять галстук.
Полет Ляшом, не зная, с чего ей начать свой рассказ, пробормотала:
— Уже неделю, с тех пор, как было перехвачено письмо, и в особенности, когда я заметила Леонара на набережной Бурбонов, мне было страшно…
На набережной Орфевр Мегрэ избавил бы ее от этой тяжкой исповеди, так как сам рассказал бы о происшедших событиях, и ей оставалось только подтвердить их или в случае необходимости поправить его.
— Продолжайте, мадам…
Она не привыкла говорить в присутствии стенографа, который записывал ее показания. Это ее подавляло. Она подыскивала слова, и несколько раз Мегрэ должен был сдерживать себя, чтобы не вмешаться. Он забыл погасить трубку, которую, не замечая этого, продолжал курить, сидя в своем углу.
— Особенно меня пугал Леонар, потому что именно он любой ценой поддерживал существование фирмы… Однажды, это было уже давно, когда я не решалась сразу вручить ему сумму денег, более крупную, чем обычно, он произнес целую речь, в которой он сравнивал большие коммерческие фирмы со старинными аристократическими семействами. «Мы не имеем права, — говорил он, холодно смотря на меня, — допустить разорения такого дома, как наш… Я способен на все, чтобы этого избежать…» Я это вспомнила недавно… И тогда я сразу же чуть не сбежала из дома, хотела поселиться в гостинице, пока будет оформлен развод…