|
| "Your hand, Miss March!" was the only answer her mute appeal received, and too proud to cry or beseech, Amy set her teeth, threw back her head defiantly, and bore without flinching several tingling blows on her little palm. | - Вашу руку, мисс Марч! - было единственным ответом на ее безмолвный призыв, и, слишком гордая, чтобы плакать или умолять, Эми сжала губы, с вызовом откинула назад голову и, не дрогнув, приняла несколько обжигающих ударов на свою маленькую ладонь. |
| They were neither many nor heavy, but that made no difference to her. | Ударов было немного, и были они не очень сильными, но для нее это уже не имело значения. |
| For the first time in her life she had been struck, and the disgrace, in her eyes, was as deep as if he had knocked her down. "You will now stand on the platform till recess," said Mr. Davis, resolved to do the thing thoroughly, since he had begun. | Впервые в жизни ее ударили, и Эми считала этот позор ничуть не меньшим, чем если бы от его удара она свалилась с ног. - А теперь вы останетесь у доски и будете стоять здесь до перерыва, - сказал мистер Дэвис, решив довести дело до конца, раз уж начал. |
| That was dreadful. | Это было ужасно. |
| It would have been bad enough to go to her seat, and see the pitying faces of her friends, or the satisfied ones of her few enemies, but to face the whole school, with that shame fresh upon her, seemed impossible, and for a second she felt as if she could only drop down where she stood, and break her heart with crying. | Тяжело было бы даже просто отправиться на свое место и увидеть жалость на лицах подруг или удовлетворение в глазах немногочисленных врагов, но оказаться после такого позора лицом к лицу со всей школой представлялось невыносимым, и на секунду у нее появилось чувство, что сейчас она упадет прямо там, где стоит, и зарыдает. |
| A bitter sense of wrong and the thought of Jenny Snow helped her to bear it, and, taking the ignominious place, she fixed her eyes on the stove funnel above what now seemed a sea of faces, and stood there, so motionless and white that the girls found it hard to study with that pathetic figure before them. | Г орькое чувство несправедливой обиды и мысль о Дженни Сноу помогли ей преодолеть себя, и, заняв позорное место, она устремила глаза на дымоход печи, поверх того, что теперь казалось морем лиц, и стояла там, такая неподвижная и бледная, что девочкам было очень трудно сосредоточиться на учебе, имея перед глазами эту трагическую фигуру. |
| During the fifteen minutes that followed, the proud and sensitive little girl suffered a shame and pain which she never forgot. |