— Неужто? — В его речь вернулись простоватые нотки. — Ну, дело хозяйское. Бывай. — Развернув лошадь, он поехал прочь.
Было ясно как день, что северянин обиделся. Джейн закусила губу.
— Но все равно, спасибо за предложение! — прокричала она ему вслед.
— Другого не будет! — через плечо откликнулся он.
На нетвердых ногах, затекших после целого дня в седле, она побрела в противоположном направлении, соображая, куда бы податься, и стараясь не оглядываться.
— Эй! Джон!
Она обернулась. Сколько раз ему пришлось звать ее, прежде чем она услышала?
— Да?
— Держись подальше от квартала мясников! И если окажешься у пивной близ общежития «Солар», заходи, опрокинем с тобой пару кружек.
Она бодро помахала ему на прощание и зашагала вперед. Города она совсем не знала, и уж тем более не знала, где живут эти зловещие мясники.
* * *
Остановив лошадь, Дункан смотрел мальчику вслед до тех пор, пока его светловолосая голова не растворилась в толпе. Когда они въехали в город, Маленький Джон испуганно вцепился в него и, тем не менее, отверг его помощь. Гордый, ранимый, полный честолюбивых планов юнец… Прошла вечность с тех пор, как он сам был таким.
Надо было силком увезти его с собой. В большом городе опасность таилась на каждом углу. Далеко ходить не надо. Достаточно забрести в дурное место, или попасть в дурную компанию, или наткнуться на прохожего в дурном настроении… Впрочем, попадет в беду — и поделом ему. Как и все южане, мальчишка смотрел на него свысока, как на недалекого приграничного дикаря. Вот и пусть ищет на свою голову приключений, раз побрезговал его помощью.
И все же нутром он чувствовал, что мальчишка отверг его помощь не только из гордости. В чем же другая причина? Что его отпугнуло?
Он направил лошадь в сторону общежития. В конце концов, у него есть заботы поважнее, чем волноваться о неблагодарном юнце. Со дня на день в город прибудет Пикеринг, с которым им предстоит выстроить план действий перед началом работы парламента. Плюс нужно проверить, готовы ли комнаты к приезду студентов и в достатке ли провианта на кухне.
Но, несмотря на все это, Дункан знал: ночью он будет лежать без сна и гадать, нашел ли мальчишка ночлег.
С неприлично урчащим от голода желудком Джейн наблюдала, как дверь пивной то и дело распахивается, впуская и выпуская посетителей. Со вчерашнего дня, когда в Кингс-холле ей перепала тарелка жидкой овсянки, она ничего не ела.
Жить самостоятельной жизнью оказалось тяжелее, чем она полагала. Питалась она от случая к случаю, а возможности вымыться за эти пять дней и вовсе не представилось. Пока было светло, она обивала пороги колледжей в поисках наставника, который взял бы ее в обучение, а по ночам долго лежала без сна, читая молитвы за здоровье сестры и ее младенца и выпрашивая у господа и матери прощения за то, что сбежала.