— Потом мне бы хотелось принести знания в родные края. Только сперва я попросил бы Господа установить там мир, чтобы можно было спокойно бродить по горам и долинам да сменить, наконец, меч на плуг. — С невеселой усмешкой он прибавил: — Кто знает, быть может, я бы даже начал пописывать на досуге стишки.
Поделись он этими откровениями с товарищами-мужчинами, его подняли бы на смех, наградили тычком под ребра и обозвали бабой. «Я тебя понимаю. Я знаю, что ты чувствуешь. Погоди, что я расскажу тебе…» — рвалось у нее с языка, но она молчала.
И все же странно, что, несмотря на свое презрение к югу, он предпочитал жить здесь, а не на севере.
— Зачем же ты приехал сюда, если так сильно скучаешь по родине?
Он посмотрел на нее так пристально, что, несмотря на темноту, она испугалась, как бы он не заметил, что щеки ее слишком гладкие даже для безбородого юнца.
— Скажи, ты когда-нибудь хотел невозможного? Мечтал стать тем, кем тебе быть ну никак не положено?
Вопрос оглушил ее подобно удару молнии. Во рту пересохло, и она потеряла дар речи. Если она заговорит, то не выдержит и выложит ему все.
Она неопределенно дернула головой. Пусть расценивает этот жест на свое усмотрение.
Пальцы его продолжали наигрывать задумчивую мелодию.
— А вот я знаю, каково это. Я люблю свою родину, она живет в моем сердце, взывает ко мне. Но многое там мне ненавистно. И какая-то часть меня хочет…
Она задержала дыхание. Скажи. Скажи, чего ты хочешь. Что я могу тебе дать?
Но он не закончил мысль.
— После первого года я настолько невзлюбил Кембридж, что на святки уехал с твердым намерением никогда сюда не возвращаться.
— Почему?
— Были вещи, которые я хотел забыть. — Грустная улыбка. — Но были и другие вещи, которые мне хотелось… — Он повел плечами. — Суть в том, что теперь мне нигде нет места.
Джейн кивнула, прекрасно понимая, что он имеет в виду. Она мечтала жить жизнью мужчины, но чем дольше притворялась, тем больше понимала, что из-за своего маскарада стала непригодна ни для мира женщин, ни для мира мужчин.
— Жизнь иногда чертовски сложная штука, — вымолвила она.
Он широко улыбнулся, давая понять, что был рад поделиться с нею, но момент откровения позади.
— И чертовски приятная, если уметь ею наслаждаться. — Он выдал несколько фривольных аккордов, и подмигнул ей. — У тебя вся жизнь впереди, парень. Не забивай себе голову мыслями о женитьбе.
Она замотала головой, торопясь развеять любые его подозрения.
— Я никуда не спешу.
— Вот и правильно. Сперва познай женщин и все те удовольствия, которые может подарить тебе плоть. И пусть апостол Фома зовет это грехом. Он начал порицать блуд уже в старости, когда потерял интерес к утехам, которым предавался всю свою юность. — Дункан озорно улыбнулся. — И поскольку отца у тебя нет, похоже, твоим обучением придется заняться мне.