— Это не игры, — возразила она горячим шепотом, не забывая об осторожности.
— Тогда определись. Мальчик ты или девушка?
— Ты сам знаешь, кто я. — Девушка. Женщина. Можно сколько угодно бороться со своим естеством, но отрицать его невозможно. Особенно когда Дункан обнимал ее.
— Ты девушка, Джейн. Вот и будь ею.
— Не зови меня так! И перестань смотреть на меня таким взглядом, — взмолилась она, из последних сил сопротивляясь приказу, горящему в его глазах. Под его взглядом она была готова согласиться на все, лишь бы снова оказаться в его объятьях.
— Ты должна прекратить этот маскарад. Не могу я так больше!
У нее перехватило дыхание. Она знала, чего ему стоило это признание. Ситуация, в которой они оказались, была невыносима и для нее тоже.
— Выбирай, кто ты. Нельзя быть мужчиной и женщиной одновременно.
Но до сих пор у нее получалось. Она жила среди них под видом мальчика, но внутренне оставалась девушкой. Словно злое заклятие превратило ее в двуполое и одновременно лишенное пола существо, приговоренное к пожизненному заключению в чистилище.
— Я не могу выбрать что-то одно. — Если выбирать, то не женскую долю, которая целиком состояла из нерушимых, как стальные оковы, запретов.
— Но почему ты идешь против своей природы? Что тебя не устраивает? Ваша жизнь полна преимуществ.
— Преимуществ? — Пришла ее очередь вскипеть от гнева — не от скромного девичьего негодования, а от самого что ни на есть настоящего, праведного мужского гнева. — Скорее сплошных ограничений! Женщине надо бороться за каждую крупицу свободы, которая доступна мужчине.
— Тебе чудится, что все так просто?
— Чудится? — Ее ярость набирала обороты. — Мне даже книгу нельзя взять без разрешения!
— Зачем женщине книги? Что ты надеешься из них почерпнуть? Да мне вовек не научиться по книжкам тому, что ты умеешь с рождения!
Она раскрыла рот, но не нашлась с ответом.
— Мы, мужчины, по сравнению с вами — просто тупые животные, гнущие хребет под ярмом обязательств. — Он воздел руки и потряс ими, словно бряцая невидимыми кандалами. — А вы… Вы распространяете вокруг себя красоту, доброту, порядок… Черт, вам даже под силу сотворить самое жизнь. Меня никакие книжки этому не научат, хоть в лепешку расшибись.
Она вспомнила давнишние разговоры с ним на эту тему. Как он называл женщин? Таинственными, переменчивыми существами.
Мужчина должен быть хозяином своих чувств, иначе женщина поработит его.
В этих его словах крылся безотчетный страх перед теми загадочными силами, перед теми сокровенными знаниями, что были заключены внутри женского тела. Эти силы и знания, впрочем, и для нее были столь же непостижимы.