5) Идиот.
— Что-то он тебе говорил? — Пушкин тряс Ульгена. — Зюден — что он тебе сказал? Он где-то здесь?
— Не з-знаю. Он собирался… — (буль; кровавый пузырь), — Ф-ф…
— Куда?
— Ф-ф… в Бес… ар…
— Бессарабию?!
— Да, — пузыри на губах умирающего вздувались теперь при каждом слове. — Н-на Днестр.
— Зачем?
— Не з-з… сказал — поднимать на… наших.
— Кем он там представится? Идиот! Ты сам понимаешь, чего натворил?! Кем — он — представится?!
Ульген широко распахнул глаза и умер.
Все бранные слова, известные Пушкину, вознеслись над лесом, посбивав с нижних веток хвою.
…Ульген застыл, навсегда уже глядя в небо. У монастырской башни лежали штабс-капитан Рыул с торчащим из шеи ножом и негоциант, негласно возглавлявший крымских греков, Аргиропуло, — с развороченною головой. Под стеной, под выцветшими ликами с золотыми блинами набекрень, лежал на боку, уставившись на сосновый росток, сапожник Аркадий Стеклов.
Самым мерзким оказалось выдумывать генералу Раевскому историю о разбойниках (какие, действительно, в этих краях попадались), убивших двоих военных, и убитых Николаем Раевским-младшим. Подождав, когда Раевские отъедут от злополучных развалин, Француз вывел из лесу Никиту; вместе они кое-как похоронили Аркадия, завалив тело камнями, выбитыми из стены. На кресте, связанном из сосновых веток, Александр вырезал: «здесь покоится раб Божий Аркадий Стеклов, сапожник». Хотел приписать «павший безвинною жертвою» или «павший в бою» или «павший жертвою человеческой глупости», но подумал: зачем?
(Потом, уже из Симферополя, Пушкин послал в Юрзуф человека с тем, чтобы тот нашёл жену (вдову) Стеклова и передал ей сорок рублей и на словах: что муж её, Аркадий, погиб геройски, выполняя секретное поручение Его Императорского Величества. Легче на душе от этого не стало.)
В это время было написано и отправлено -
Письмо, о котором Пушкин не знал:
«Милостивый государь Павел Иванович,
Не сочтите моё повторное к Вам обращение грубостью, намерения мои до того честны, что я, будучи увлёчен ими, не могу не разделить их с Вами, кого считаю человеком одного со мной образа мысли. Вам известно, в Греции может случиться революция, это достойный пример для наших соотечественников, с тем различием, что грекам выпало счастье бороться с пришедшими к ним османами, нам же предстоит подняться против собственной же власти. Революция в Греции может, однако, помочь нам с нашим делом иначе. Если к грекам примкнут и русские, мыслящие свободно, то Александру останется благословить их, что он не сделает, либо отвергнуть. Этот случай будет, мне кажется, подходить нам. Иные, прежде активно не поддержавшие бы идеи русской демократии, теперь, оказавшись в немилости, бросятся к нам, готовым их принять. Я имею в виду, например, И.Каподистриа, благоволящего грекам, но рассудительного в своей службе и оттого бездействующего. Надеюсь встретиться с Вами и остальными, я направляюсь на юг и наверно буду искать с Вами встречи.