Убийца Аркадия Стеклова отлетел, выронив саблю, но упасть не успел: сзади вырвалось чёрное, свистящее и топочущее; пробежала радуга по махнувшему клинку; и недавний противник Александра повалился, снесённый сабельным ударом, а Николай Раевский-младший, вновь занося руку с клинком, рванул поводья, и конь вздыбился, жутко показывая зубы.
— Arrête! — крикнул Пушкин, кидаясь навстречу всаднику.
Гусар опустил саблю и, остановив коня, спрыгнул.
— Откуда ты здесь? — Пушкин, не глядя на Раевского, подбежал к лежащему на земле. Удар Николая отбросил незнакомца далеко от места поединка.
— Обогнал отца, хотел посмотреть, что ты… — Николя вернул саблю в ножны. — Что стряслось?
— Ты спрашиваешь! Да ты убил последнего, кто мог ответить.
Но последний был ещё жив и слабо шевелился в траве. Кровь залила его рубаху так обильно, что нельзя было сразу определить, где именно рубанул Николя. Пушкин перевернул раненого, увидел струйку крови, стекающую из уголка рта. Смутно знакомое лицо.
— Кто ты такой?!
Губы шевельнулись; между ними лопнул алый пузырь:
— У-у…
— Что?
— Ульген, — разобрал Пушкин.
— Кто? — Николя упал на колени рядом.
— Тихо! Зачем… — (сколько вопросов нужно задать, но он же сейчас умрёт) — Зачем ты стрелял в Аркадия?
Глаза Ульгена расширились; отходит! — мелькнула паническая мысль; но Ульген был просто удивлён.
— Аркадий… кто?..
— Сапожник Аркадий! — яростно сказал Пушкин. — Зачем ты его убил?
— Я… — глаза Ульгена наполнялись слезами, видимо, от боли. — Я думал, это З-з… Зюден.
— Что?! Он что же, похож на него?
— Похож, — прохрипел Ульген. Его левая рука подергивалась, пальцы шарили в траве невидимую пропажу; правая рука опухла и посинела, запястье, перевязанное какой-то тряпицей, вздулось — похоже на давний необработанный перелом.
— Кто ты, мать твою, такой?
Ульген посмотрел на Пушкина потрясённо, словно был перед ним не человек, а кто-то… кто? — это мог сказать только сам Ульген, но он выдохнул:
— Грек… Э-э… Этерия.
Француз поднял голову к сосновым кронам и заорал так громко, что сорвались с веток всполошённые сойки:
— Идио-о-о-от!!!
— Ты что-то понял? — спросил Николя.
* * *
Всё было яснее некуда.
1) Я — связной Зюдена (конечно, это он, Александр уже видел его — в лодке, отплывающей от берега Тамани), на самом деле — грек из «Этерии» (а ведь бесценный был бы агент, если б найти его раньше)
2) Сбегаю от Зюдена. Пытаюсь, наверное, его убить, но в результате сам остаюсь со сломанной рукой
3) Выслеживаю Зюдена, надеясь, что тот не оставит без внимания встречу Рыула с Аргиропуло
4) Убиваю заметившего меня адъютанта, а затем и несчастного Аркашу, спутав его с Зюденом, и становлюсь причиной глупейшего поединка в истории