— Вы интересно рассказываете, должно быть, вы — учительница?
— Почти. Я — студентка.
— Наверняка, вы связали свою профессию с литературой!
— Да, я буду учителем русского языка и литературы — засмущалась леди.
— Значит, и вслух хорошо читаете?
— Разумеется.
— Так, может, прочтёте мне этот рассказ? Обещаю, что буду хорошим мальчиком.
Она улыбнулась, и с первого раза открыла нужную страницу сборника. Допоздна я слушал Олесю (так, кстати, её звали) и слышал, как в конце чтения она еле сдержалась, чтобы снова не заплакать.
— Что скажешь? — незаметно перешла она на «ты».
— Хм… Проникновенно. Восемь лет любить человека, не имея возможности поговорить, прикоснуться, это сложно и больно. Этот человек, Желтков, был очень сильным по натуре, я так думаю.
— Я боюсь ощутить в конце своей жизни, то, что и главная героиня.
— То есть?
— «В эту секунду она поняла, что та любовь, о которой мечтает каждая женщина, прошла мимо неё» — процитировала Олеся. — Я боюсь, что и со мной будет так.
Я посмотрел на неё и почувствовал, как что-то внутри перевернулось. Передо мной девчушка, лет на пять младше меня, но, которая уже готова кинуться в глубочайший омут такого сомнительного чувства. Ведь все психологи в один голос утверждают — любви нет. Есть привязанность, влечение, страсть, дружба, но только не любовь. Но если её не существует, тогда почему меня бросило в жар? Почему захотелось коснуться губами румянца её щеки? Почему появилось убеждение, что её великая любовь не пройдет мимо?
— Думаю, пора спать! — произнёс я, убедившись, что стрелки часов приближаются к полуночи. — Доброй ночи!
Дождавшись ответа, я отвернулся к стенке и стал размышлять над тем, почему случайная попутчица разбудила во мне столько чувств. Ведь, сколько было этих, действительно, попутчиц. С кем-то одного свидания хватило за глаза, с другими же и общение в Интернете было ошибкой. Были, конечно, две девушки, с которыми завязались «отношения». Увы, они не достигли даже отметки в полгода. Почему? Один Бог ведает. Быть может, эта встреча была уготована свыше? Не найдя объяснений в родной психологии, я списал всё на Её Величество Судьбу и, наконец, заснул.
* * *
Проснулся я около шести и поинтересовался у проводницы, где мы, собственно, находимся. Узнав, что через полчаса будет остановка на станции Кавказ, очень обрадовался возможности выйти на свежий воздух. Но, вернувшись в наш закуток, обнаружил, что Олеся всё ещё сладко спит и, судя по всему, просыпаться не думает. Присев на край её койки, негромко произнёс:
— Олесь, проснись!
Реакция последовала лишь после того, как я коснулся её плеча своими вечно холодными руками.