На следующий день приблизительно в десять часов утра во двор заехала довольно солидная иномарка. За рулем сидел тот самый высокий следователь Бурков. Он показал моим родителям удостоверение и попросил пригласить меня. Я знал, что это за мной, поэтому, когда моя мать вошла, я был готов к отъезду. Я сел на переднее место, и мы тронулись. Я узнавал эту дорогу. Мы ехали к семье Зиновьевых. Кажется, начало сбываться… Мы вошли в дом, где теперь жил Петр Васильевич. Дома его не было. К слову — дом был большим, по крайней мере, мне так казалось.
Следователь Бурков водил меня по комнатам и показывал, что и где они нашли: «Вот здесь, именно на этом диване спал, накаченный наркотиками, Петр Васильевич. Чуть дальше, на этом стуле были аккуратно развешаны его вещи. Среди них был и тот свитер и потертая о цемент куртка. Вот под этой тумбой он бросил свои туфли. Пакета с награбленным добром мы не нашли, так же как и пистолет. Давай теперь выйдем на улицу. Вот.… Вот его гараж. Вот.… Здесь припаркована его машина. Эксперты нашли следы шин в гараже, оставленных сегодня вечером. Да, и, кстати, чуть не забыл: завтра будет допрос, и ты должен присутствовать.» Я кивнул головой в знак своего соглашения. Меня провели к той же машине и отвезли домой. Сегодняшний день добавил мне уверенности в том, что это был не Петр Васильевич. Но кем бы он ни был, он либо долго наблюдал за Кларой, либо был родственником Клары, либо ее мужа и имел если не свободный доступ к дому, так, по крайней мере, не запрещенный.
У меня в голове не укладывалась та сцена с разбросом игрушек. Внешне человек был похож на Петра Васильевича: та же бородка, та же прическа и цвет волос, так же одет, но телосложение не то, да и походка не его была. Возможно, и туфли были те, но это не был Петр Васильевич. В тот же день его доставили в отделение, где он должен был ждать суда. Само слушание было назначено на понедельник следующей недели. На правах понятого я имел право на следственную информацию. Я питался выяснить как можно больше о ходе следствия и уликах, которые нашли. Этим заинтересовался следователь Бурков. Я рассказал ему о своем интересе:
— Понимаете, я думаю, что это не Петр Васильевич, я об убийстве. Кое-что не сходится. Например, у убийцы была не такая походка и телосложение. Вы списали это на искажение атмосферы или заслезенность глаза, но зачем накачиваться наркотиками, а не напиться, как делает наш мужик.
— Мне очень нравятся твои рассуждения, но ты что-либо опровергнуть не сможешь, потому что нет прямых доказательств. Мне и вправду не хочется верить, что это Петр Васильевич, но был повод, хотя и не было толкового мотива.