– Каждый день, – улыбнулся Хеймерссон. – Я с ним встречался каждый день. Приезжал он на своем старом «моррисе»[12]… ну вот мы и пришли. Здесь когда-то контора была, а новым владельцам она показалась маловата, вот они и отдали ее под музей.
Дубовая табличка над дверью с выжженной каллиграфической надписью.
МУЗЕЙ ДЕРЕВА.
Хеймерссон открыл замок, вошел и зажег свет.
– Ну вот. Добро пожаловать. По тридцать крон с человека.
Герлоф заплатил и получил билеты – точно такие, как он нашел в бумажнике Эрнста Адольфссона.
Музей небольшой – две комнаты, соединенные коридором. Старые пилы, калибровочный циркуль в центре, на стенах множество черно-белых фотографий, под каждой – аккуратная подпись. Герлоф подошел поближе. Рабочие лесопилки, лесорубы с двуручными пилами, баржи, груженные пиловочником. Такие же лайбы, как и у него.
– В другой комнате фотографии более позднего периода, – заученно произнес Хеймерссон, и то ли для них, то ли для себя самого тут же выразился попроще: – Ну, поновее.
– Посмотрим. – Герлоф одобрительно кивнул, продолжая переходить от одного снимка к другому. Он бы с удовольствием остался один. Йон тоже не особенно нуждался в экскурсоводе.
– Увидите наш первый компьютер… Все развивается. Нынче распиловка управляется компьютером. Ну, как это там у них получается, не скажу, но факт, что получается. Рамнебю поставлял лес аж в Японию, – с гордостью произнес Хеймерссон. – Вы там, на Эланде, небось, никогда с японцами не торговали.
– Нет. С Японией – нет. – Герлофа задело бестактное замечание. – А вот полы в соборе Святого Павла в Лондоне выложены нашим камнем.
Хеймерссон промолчал. Правда, Герлофу показалось, что он хотел сказать что-то вроде «ну, полы… большое дело», но удержался. Вспомнил, наверное, законы гостеприимства.
Герлоф переменил тему.
– Наш друг побывал у вас в прошлом месяце. Эрнст Адольфссон.
– Тоже с Эланда?
Герлоф кивнул – ясное дело, с Эланда. Откуда же еще?
– Старый каменотес. В середине сентября он у вас был.
– Ну, помню… как же, как же. Я тоже для него музей открывал, как и для вас. Приятный человек. Жил-то он на Эланде, но родом из наших мест.
– Из Рамнебю?
– Ну да. Вырос здесь недалеко, на хуторе. А потом переехал на Эланд.
Вот тебе и раз. Эрнст никогда ничего подобного не рассказывал. Герлоф шел вдоль стены, внимательно изучал снимки. Ага, вот оно: Мартин Мальм и Август Кант старательно позируют в окружении молодых рабочих. Он наклонился и прочитал машинописную подпись.
Дружеская деловая встреча на терминале компании, 1959 год.
Герлофу не показалось, что физиономии участников дружеской деловой встречи лучатся дружелюбием. Только один какой-то парень с плотницким аршином слегка улыбается, остальные, в том числе и главные герои, Кант и Мальм, убийственно серьезны.