А как он сейчас себя ощущает? Именно так. Полумертвым и всеми забытым. Жизнь – это свет и тепло, но уже сумерки, света все меньше, а тепло покидает его с каждой минутой. А значит, и жизнь. Ноги заледенели, руки уже ничего не чувствуют. Холод парализующий, и в то же время расслабляющий… и необъяснимо приятный.
Он закрыл глаза. Перед глазами встала картина – отъезжающий «ягуар» Гуннара Юнгера. Он выбросил его пальто и портфель – оставил ложный след. Тем, кто его найдет, наверняка придет в голову самое простое объяснение: впавший в детство старикан вышел из автобуса, заблудился, пошел не в ту сторону и, мало что соображая, начал раздеваться. И замерз, бедняга.
Гуннару надо не только уморить Герлофа, ему надо, чтобы Герлоф выглядел идиотом.
Он обратил внимание, что дышит не так, как всегда, – часто и поверхностно. И когда же организм сдастся? Где-то он читал, что смерть от переохлаждения наступает, когда температура крови снижается до тридцати градусов.
Что-то надо сделать… доковылять до берега и написать послание на песке? ГУННАР ЮНГЕР – УБИЙЦА. Или что-то в этом роде. Огромными буквами, прокопать поглубже, чтобы дождь не смыл. Но он понимал, что до берега не дойдет.
Его положение напоминало положение человека за бортом. Упал с корабля в ледяную воду, и никто не заметил. Холодно, мокро, одиноко – и удаляющиеся бортовые огни твоего родного корабля. Герлоф за всю свою жизнь так и не научился плавать, и больше всего боялся упасть в воду. Для него это был бы конец. Он вспомнил Эллу. Почему-то ему казалось, что, когда он будет умирать, обязательно почувствует ее присутствие. Но нет, Элла пока не появилась.
А Юлия? Она все еще в Боргхольме? Может быть, именно сейчас она едет по шоссе в полицейской машине Леннарта Хенрикссона. Хоть бы этот подонок Юнгер оставил ее в покое.
Глупо стоять, когда можно сидеть, а еще более глупо сидеть, когда можно лежать. Где-то он вычитал эту фразу и запомнил, а вот где – испарилось из памяти.
Ноги уже не держали. Он медленно сполз спиной по стволу и сел. Шершавая кора больно оцарапала спину, и он в ту же секунду понял, что без посторонней помощи не встанет уже никогда.
Он сделал решающую ошибку. Нельзя было садиться. Теперь, когда он сел, рано или поздно захочется прилечь и заснуть. Навсегда.
Хотя бы не спать. Это было бы еще большей ошибкой.
Но несколько мгновений-то можно отдохнуть? Или как? – с отвращением вспомнил он присказку Гуннара.
И закрыл глаза.