И за все это заплатил жизнью ее сын.
– Я же говорю – деловое соглашение, – пробормотал Леннарт. – Я помогаю кое в чем Мальму и Юнгеру, они помогают мне.
– Значит, в тот день… вы встретились в тумане? В альваре?
– Гуннар утром позвонил мне и рассказал, что они будут ждать меня у памятного кургана. Но я немного задержался, а когда наконец приехал, там уже все пошло наперекосяк. Мартин валялся на земле, весь в крови – Нильс почуял недоброе и саданул его лопатой по лбу. Между прочим, первое кровоизлияние в мозг у него произошло буквально через несколько дней.
– А Йенс? – тихо спросила Юлия.
– Несчастный случай. Я его не видел… – хрипло сказал Леннарт, не глядя на нее. – Уже Нильс Кант был мертв, и только тогда… только тогда я увидел тельце под машиной. Когда я сбил Канта, он стоял с ним рядом… но я его не видел.
Он замолчал. Тягостное молчание продолжалось минуты две.
– И где вы его похоронили? – спросил Герлоф.
– На кладбище. В могиле Канта… – Леннарт говорил, как человек, которому против воли мерещатся детали кошмарного сна. – Мы в темноте погрузили тела Канта… и мальчика в машину. Повесили колокольчик на калитку кладбища – на тот случай, если кому-то вздумается прийти. Сняли дерн и стали копать… Землю выбрасывали на брезент… Копали и копали – всю ночь. Мальм, Юнгер и я. Это было так жутко… – Голос его внезапно дрогнул.
Юлия зажмурилась.
У каменной ограды, подумала она. Йенса похоронили у каменной ограды марнесского кладбища. И убил его человек, сжигаемый ненавистью… задыхающийся от ненависти – именно так сказал тогда предсказатель Ламберт Нильссон.
Она набрала в легкие воздуха.
– Но еще до того, как вы его похоронили… – сказала Юлия с закрытыми глазами, – еще до того… вы приехали в Стенвик и приняли участие в поисках. Мало того – вы руководили поисками убитого вами мальчика… моего сына. Но вы не искали… вы рыскали по альвару и заметали следы.
Леннарт молча кивнул.
– Если вы думаете, что это было легко, Юлия… Если вы думаете, что мне было легко… И сейчас, осенью, когда вы приехали, я очень хотел помочь. Очень! Я пытался… и сам забыть этот кошмар двадцатилетней давности, и вам помочь его забыть. – Он замолчал, потом очень тихо добавил: – Думал, что получится.
– Значит, теперь Нильс Кант лежит в своей могиле, – задумчиво сказал Герлоф.
Леннарт посмотрел на него.
– Герлоф… я много лет не виделся с Юнгером и понятия не имел, что он что-то против тебя замышляет.
Он отпустил спинку стула и медленно пошел к выходу. На лице его не отражалось никаких чувств, кроме смертельной, неизлечимой усталости – как и тогда, у каменоломни, когда Юлия увидела его в первый раз.