– Добрый день, Мариэтта. – Глубокий баритон окатил ее теплой волной, утопив сердечную боль и тоску.
– Здравствуй, Нико, – чуть прохладно и спокойно произнесла Мариэтта, внутренне похвалив себя за самообладание.
Он указал на стул, где только что сидела Хелена.
– Можно присесть?
Она молча кивнула. Прежде чем сесть, Нико придвинул стул поближе к ее креслу. От его близости у нее покалывало кожу и бешено бился пульс.
– Я скучал по тебе.
От этих слов у Мариэтты все сжалось внутри. Ей захотелось ответить, что и она тоже безумно скучала.
– Ты проделал столь долгий путь в Тоскане, чтобы сказать мне об этом?
Он улыбнулся.
– Да, – просто ответил он.
В глазах у Мариэтты защипало. Ей так хотелось ему верить.
Неожиданно он потянулся к ней и снял ее темные очки.
Его взгляд стал настороженным.
– Ты не веришь мне, моя маленькая русалка?
– Пожалуйста, не называй меня так.
– Почему?
«Неужели ему и впрямь нужны объяснения?» – пронеслось у нее в голове.
– Нико, пожалуйста… скажи мне, зачем ты здесь?
Он колебался.
– Я хочу пригласить тебя кое-куда.
– Куда?
– Это сюрприз.
Ее сердце сжалось.
– Я не люблю сюрпризов.
– Пожалуйста, – попросил он, и она уловила в его голосе нотки неуверенности и уязвимости.
Это ослабило ее решимость отказаться.
Тем не менее она еще пару минут заставила его подождать.
– Хорошо, – наконец сказала она, и его лицо немного разгладилось.
Он поднялся.
– Ты доверяешь мне, милая?
Мариэтта кивнула. Она действительно всегда доверяла и будет доверять ему. И тем не менее, когда он склонился к ней и, вынув из кресла, взял на руки, она воскликнула:
– Нико!
Он пронес ее через сад и внутренний двор виллы. У выхода был припаркован черный лимузин. Водитель в униформе распахнул заднюю дверь. Нико опустил Мариэтту на сиденье, закрыл дверь, обошел автомобиль и уселся рядом с ней. Он постучал по перегородке, отделявшей салон от водителя, и лимузин тронулся.
Нико перегнулся, чтобы застегнуть на Мариэтте ремень безопасности, как ей подумалось, но вместо этого он пересадил ее к себе на колени.
– Нико…
Он жадно приник губами к ее рту в жарком поцелуе. И, к своему стыду, Мариэтта не оказала ни малейшего сопротивления. Она обвила руками его шею и не менее страстно откликнулась на его поцелуй.
– Бог мой, как же я по тебе соскучился, – пробормотал Нико, оторвавшись от ее губ и сверля ее сверкающим взглядом.
Мариэтта вся дрожала.
– Нико, – умоляюще произнесла она, – скажи мне, что происходит.
Он прижался лбом к ее лбу. Жест был таким трогательным, что Мариэтту затопила волна нежности и чего-то еще, о чем ей было даже страшно подумать.