Тумбочкина Агрипина Федоровна. Феникс императора (Тумбочкина) - страница 155

'Если откажешься никогда не увидишь этого!'

Клубки энергии начали выстраиваться в четкие картинки. Вот Вослав держит на руках Маленькую беловолосую девочку с янтарными глазами, и я понимаю, что для меня это значит. Рвусь к ведению, но оно рассеивается, складываясь в другую. Я вижу императорский сад в Даркасе, где стоит счастливая Феня в том самом сапфировом венце, а рядом с ней стоит улыбающийся Ним. Но и это видение рассыпается.

'Согласна?'

Будто мне оставили выбор, какую-то привлекательную альтернативу!

Согласна, но прежде…

Я очень явно представила себе свои руки и со всей силы рванула те струны, до которых только смогла дотянуться. Мне не было больно, но, то, что прикатилось с той другой стороны, больше всего походило на удивление, сдобренной ужасом и яростью.

Мне не нужно ничье разрешение на жизнь, я не собираюсь выполнять ничьи приказы! Но если ты — Мир не будешь мешать своим твореньям, раскидывая их силу, как тебе вздумается, я лучше умру еще раз, но помогать не буду! Ты капризен и зол, и мне очень жаль, что у существ, живущих под твоим кровом, такой капризный и злой отец! Давая нам силу, ты не даешь свободы! Почему?

Плотный поток энергии мягко толкнулся в меня, раскрываясь.

'Я согласен!'

Конец второй части.

Жизнь устроена так дьявольски искусно, что, не умея ненавидеть, невозможно искренне любить.

Максим Горький.

Узник больше думает о побеге, чем тюремщик о затворах.

Стендаль.

Ощущение, когда сон перешел в пока еще вялое бодрствование, пришло медленно и сразу же захотелось уснуть обратно, потому что обстоятельства, при которых я находилась в таком ужасном месте, еще предстояло выяснить. Я поморщилась, запах вокруг меня казался настолько тяжелым и удушливым, что хотелось поскорее глотнуть свежего воздуха. У меня сложилось стойкое мнение, что вчера я изрядно перебрала, а потом уснула в ванне полной неразбавленных ароматических масел. Захотелось зажать нос, но руки почему-то были плотно прижаты к корпусу. Наверное, во сне сильно завернулась в одеяло, а открыв глаза, поняла, что действительно спала очень беспокойно. С трудом выпростав руку, стянула с лица одеяло.

По коже прошелся поток свежего ветра, он принес с собой запах костра и прелых листьев. А над головой, насколько хватило взгляда, расстилалось бесконечное лазурное небо.

И где это я? — подумала я поднимаясь и откидывая смердящую ткань.

Наверное, чтобы сберечь свои и чужие нервы, мне нужно было лежать так и дальше, задыхаясь мерзкой вонью. Но меня никто не предупредил, что будут зрители моего пробуждения, а ложе окажется погребальным костром, которые уже уютно потрескивал подо мной. А когда я увидела свои руки, изрисованные загадочными знаками, мне стало совсем грустно. Именно в этот момент занявшийся было подо мной огонь внезапно опал, напоследок чихнув столбом белесого дыма.