Злость и раздражение наполнили меня до самых кончиков ресниц. Ах, как же хотелось выплеснуть эту безумную энергию. Угли внутри полыхнули недобрым черным, треснули прогоревшие головешки, выпуская на свободу сноп яростных искр. Тихо охнув от накатившего бессилия, я опустилась на ледяной пол. Глаза на миг утратили зрение, но в следующий момент я увидело, то, что поразило меня, как ничто другое за время моего перерождения. Я впервые увидела, как действует мое настроение.
Воины, которые тренировались на широком внутреннем дворе замка, теперь ожесточенно убивали друг друга, и в их действиях не было ни капли осознания. Чистая истерика, квинтэссенция моего гнева. Мне нужно было испугаться, раскаяться за минутную слабость, но я будто завороженная созерцала на завораживающе жестокую по-звериному кровавую бойню.
Только теперь я поняла насколько искушает такая власть, насколько она заставляет испытывать извращенное удовлетворение и гордость за свое дражайшее чадо. Это сейчас мое детище бушует в мыслях и сердцах, оно будто хочет заслужить мое мрачное одобрение. Да, почти материнская нежность растет в полыхающем костре, в котором лишь минуту назад казалось, остались лишь жалкие искры.
Вот оно что… отдав часть себя, я получаю много больше, но сила слишком своенравна чтобы управлять ею, скорее она похожа на ребенка. Обидеть легко, но так же легко обрадовать, поддержать и одобрить.
Зрение пришло в норму, но перед глазами все еще стояла почти нереальная картина. Сейчас кто-нибудь сделает правильные выводы и тогда мне придется ой как не сладко. Что же делать? До меня донесся еще далекий шум, взгляд метнулся к окну, а нервно сглотнула, но, преодолев страх, залезла на широкий подоконник. Створки подались неожиданно легко, в лицо ударил ледяной ветер, мгновенно выморозив остатки тепла. Я взглянула вниз, оценивая теряющуюся в дымке высоту. Наверное от меня не останется даже пресловутого мокрого пятна. Двум смертям не бывать, а одной не миновать? Глупости, их будет ровно столько, сколько раз я попытаюсь спастись, убежать от нее. Только вот бежать от смерти уже не хотелось, я звала ее. Если император искал во мне героя стойкого и сильного волей, если рассчитывал, что показательное сожжение укрепит меня… Он просчитался!
Один маленький шаг, пропасть стала ближе, радостно оскалилась темными скалами, дохнув сухим колким воздухом.
Прыгай! — говорила она.
Я иду, — шепнула я, делая шаг в пустоту. Но кто-то самым варварским образом ухватил мою руку. Жалобно хрустнул сустав, мышцы вспыхнули невыносимой болью. Я дернулась, вырываясь из цепкой хватки, но этим еще больше усилила боль в вывихнутом плече. Задрав голову вверх, я с ненавистью уставилась на бледного до синевы принца.