Воеводы примолкли.
– Степь должна быть покорена! – припечатал князь.
Воеводы не возражали. И тогда, поднявшись, Илья сказал:
– Степь покорить нельзя! Это не радимичи и не болгары даже… Степь – как ветер, как половодье: она покориться не может. Она меняется все время. Одних степняков покоришь – другие придут. В степи никто на месте не стоит.
– Так что ж, от Хазарин николи обороны не будет?
– Почему? – спокойно сказал Илья. – Можно и оборону учинить, и проходы по степи безопасными сделать. Только делать это надо умеючи, и не так, как прежде вы оборону ладили…
Владимир вспыхивал мгновенно, кричал и топал ногами чуть не до беспамятства! Дрался! Но так же быстро отходил, когда слушал толковые речи.
– Вот ты и давай! – ткнул он пальцем в Илью. – Ты будешь степь безопасить! Ратмир вот тебе в подмогу. С вас – вой! – сказал он воеводам. – С вас – деньги! – боярам.
– С деньгами-то погоди… – прокряхтел старшина ювелиров. – Денег-то на болгарский поход – почти всю казну извели. Нечем на Хазарию идти!
– Это разговор особливый! – сказал князь. – Воеводы, ступайте, а бояре и старшины цеховые – останьтесь.
– Когда ему выступать-то? – спросил Добрыня, поскольку самому Илье было спросить невозможно – невелика птица.
– Вчера! – опять закричал князь. – Вчера! Ты что, не понимаешь, что Хазарию разбить можно, только когда она в войне с басурманами увязла! Вчера!
– Вчера не вчера, – сказал Илье, провожая его до ворот княжьего двора, Добрыня, – а чтобы через три дня был с отроками к походу и службе заставской готов…
– Мне собраться – только рот закрыть! – усмехнулся Илья. – Перекрестился да на конь сел, вот и все сборы. – И, уже поднявшись в седло, добавил: – А и сокрушите вы Хазарию – порядку не будет…
– Через какую беду? – спросил Добрыня.
– А вера у вас у всех разная. Народ не един…
– Во как расположил! – засмеялся Добрыня. – Говорил, говорил – договорился…
– Я дело толкую! – сказал Илья.
– Умней князя хочешь быть? Все учить его норовишь…
– Чего не поучить, когда он не разумеет толку.
– Ан вот опоздал! – показал шиш Илье Добрыня. – Князь велел звать к себе попов греческих, муллу басурманского и раввина.
– Вона как? – удивился Илья. – Понял, значит.
– И выберет он, что ему надобно, а не по тычкам твоим!
– Он выберет либо жизнь, либо смерть и себе, и многим…
– Это почему же? – невольно труся вприпрыжку за конем Ильи, кричал Добрыня. – Сам выберет. Сам…
– Сам человек только в нужник ходит! – сказал Илья. – Да и то не каждый. Кто и под себя… Ежели слушать душу свою станет – Господь его вразумит, а ежели сатана его обманет и он не то выберет, будет как с Хазарией, где голова – одной веры, а тулово – другой…