– Спасибо, – сказала Райлин, надевая блейзер.
В переднем кармане она нащупала оторванную пуговицу. Пластик приятно холодил кожу. Что ж, оказывается, и у Корда отваливались пуговицы.
– Прости, я мерзко себя повел, когда сказал о твоей поездке в Лос-Анджелес, – подал голос Корд. – Ты просила за тебя порадоваться, и я искренне рад. И очень горжусь тобой.
– Не стоит. – Райлин опустила взгляд. – Вряд ли я это заслужила.
– О чем ты?
– Ты был прав.
Сгорая от стыда, Райлин рассказала Корду о поцелуе на прощальной вечеринке.
– Райлин, какого черта? Ты не шутишь? За это его должны уволить!
Корд вскочил, будто хотел побежать и потребовать с учителя ответа. Райлин положила ладонь ему на руку.
Их взгляды встретились, и Райлин отпрянула как от огня.
– Нет, – медленно проговорила она. – Я не хочу, чтобы его уволили. Шэйн поступил неправильно, но он не принуждал меня. Просто сглупил.
Корд внимательно посмотрел на нее.
– Все равно это ненормально, – наконец произнес он.
– Конечно.
Райлин хотелось объяснить, что разозлилась она вовсе не из-за поцелуя, а из-за того, что он означал. Вернуться бы в то время, когда она считала себя гением голографии, способной ученицей, которую оскароносный учитель призвал на помощь на другой конец страны. А что же сейчас? Теперь она просто ассистентка режиссера, который на нее запал.
Даже Райлин понимала, как избито и по-голливудски это выглядит, а ведь она провела там всего неделю.
– Мне казалось, ему в самом деле нужна моя помощь, – устало проговорила Райлин. – Но в итоге ты оказался прав.
Корд вздрогнул, вспомнив свои слова:
– Прости, что я так сказал.
– Какая разница. Я больше не могу у него учиться.
– Так нельзя! – воскликнул Корд. – Ты не должна оставлять поле битвы за Шэйном.
– Как я смогу после всего снова встретиться с ним?
Корд вздохнул, будто и хотел разозлиться на нее, но не мог.
– Есть еще одна группа по голографии – вводный курс, там профессор – женщина, она преподает здесь уже лет сто. В основном там девятиклассники, и темп может показаться тебе медленным, но все лучше, чем ничего. Переведись хотя бы туда.
Райлин пробормотала «спасибо», сорвала травинку и стала в задумчивости растирать ее между пальцами.
– Иногда мне кажется, что, придя в Беркли, я совершила огромную ошибку. Если вдруг не заметил, я не слишком вписываюсь в здешний мир.
Райлин засмеялась, и смех ее показался сухим, как шуршание листьев над головой.
– Это не ошибка, – с неожиданной страстью заявил Корд. – Ты правда талантливая. Не позволяй никому сбить тебя с толку.
– А тебя это почему волнует? – не удержалась Райлин и мысленно добавила: «Особенно после того, что я тебе сделала».