— Оля заснула, я не стала ее будить, сама потихоньку, пока вы ездите, продуктов натаскаю. Вы наверно захотите ту заправку найти, где бандитов убили. Не рискуйте, я вас очень прошу, не ищите, — просительным тоном, обратилась Софи перед расставанием к супругам.
— Теперь все заправки будем считать опасными, но они нам понадобятся, рано или поздно — ничего не поделаешь. Не беспокойся, Софьюшка, мы будем предельно осторожны. — Инна крепко обняла на прощание девушку. — И ты смотри в оба, когда за водой и прочим вниз пойдешь.
За руль джипа снова села Инна. Если вдруг придется стрелять на ходу, у Бориса это лучше должно получиться.
— Как думаешь, где у них бой был? — одной рукой вращая руль, другой ласково дотронувшись до щеки мужа, спросила Инна.
— По времени, по их маршруту назад в логово, скорее всего это «лукойловская», на развилке рядом с мостом, — Борис поцеловал пальцы гладящей его руки.
— Все происходящее с нами, так меня заводит, ничего не могу с собой поделать, — движения руки Инны стали настойчивее и откровеннее. — Когда ты там давал храпака, я с трудом удерживалась, чтобы не залезть тебе в штаны или не начать самой себя удовлетворять.
— Инна…, я так тебя хочу, прямо сейчас, девочка моя, — тяжело сглотнув моментально образовавшуюся слюну, с придыханием произнёс мужчина, — Давай остановимся, никуда ничего от нас не денется.
Бурный порыв чувственной страсти ошеломил и захватил их обоих. Быстрыми, судорожными движениями освобождаясь от бронежилетов, (нацепили же их все-таки…) и тех элементов одежды, которые препятствовали их соединению — тела, и руки так пылали, что полностью обнажаться им и в голову не пришло, они дали волю своему порыву. Произошло все очень быстро, но наслаждение было настолько острым и сильным, почти болезненным, что оба не смогли удержаться от крика: протяжного женского «а-а-а!», и короткого, больше похожего на звериное рычание, мужского. Правду говорят, для счастливой супружеской жизни иногда необходимо разнообразие — судьба, в их случае, предоставила возможность немонотонного существования с лихвой.
Отдышавшись, с довольной счастливой улыбкой, коротким волнующим смешком, который бывает у женщин только после настоящего, не притворного глубокого удовлетворения, Инна нарушила сладкую идиллию: «Вот теперь мне точно никакие приключения не страшны».
Пришлось вылезти из машины, позволив окружающей весенней природе любоваться их полуголыми телами. Облачаться повторно в свою амуницию в машине было неудобно, а стесняться и бояться тут вроде некого. Осторожнее они станут чуть позже.