– И что же ты, по твоему мнению, обо мне знаешь? – ледяным тоном чеканит он.
Теперь на него снизошло пугающее спокойствие. Тщательно сдерживаемая ярость. Это угроза или вопрос? Мне сейчас страшнее, чем когда он орал. Я думаю о том, как он обращается с Аделью, о его ожогах и о том, как он вытащил ее из огня. Думаю о деньгах. Все это геройство – ради кого оно было? Ради нее или ради него самого?
– Что на самом деле произошло с родителями Адели? – Я скрещиваю руки на груди, а в моем голосе звучит скрытое обвинение. – Посреди ночи вдруг ни с того ни с сего вспыхивает пожар, и тут ты совершенно случайно проходишь мимо. Это она мне об этом рассказала. Отважный герой.
Я фыркаю, чтобы недвусмысленно продемонстрировать, что думаю по этому поводу, несмотря на то что сама толком не знаю, что я думаю.
– Я жизнь ей спас, твою мать! – рявкает он и тычет пальцем в мою сторону с такой яростью, что едва не задевает меня.
Я отступаю на шаг назад.
– Ну да, спас. А ее родителей – нет. Они погибли. Очень удачно вышло, правда?
Он отшатывается от меня, его глаза расширяются.
– Ах ты, дрянь. Ты что, думаешь, что я…
– Я не знаю, что мне думать! – ору я, хватая ртом воздух. – Я не могу больше обо всем этом думать! Таблетки, телефонные звонки, весь этот дурдом! Контролирующий Дэвид Адели, мой добрый, но запутавшийся Дэвид, попытки понять, какой ты настоящий. Я никогда не хотела, чтобы мне пришлось об этом думать! Как никогда не хотела быть ее подругой, но мы с ней подружились, и она мне нравится, и теперь все вокруг кажется мне дерьмом! – Я так расстроена, что с трудом дышу, всхлипывая, давясь слезами и хватая ртом воздух. – Я чувствую себя полным дерьмом!
– Черт побери, Луиза, успокойся.
Он делает шаг ко мне и пытается взять меня за локти, но я с криком отпихиваю его и вновь заливаюсь слезами. Он потрясен моими бурными эмоциями, я вижу это.
– Я ее единственный друг. – Я пошла вразнос и уже не в состоянии остановиться. Я устала задавать себе все эти вопросы, которые просто пожирают меня изнутри. – Единственный ее друг. Как так вышло?
– Луиза, послушай…
– Дэвид, что случилось с Робом?
Он замирает, и я почти слышу, как весь мир между нами затаивает дыхание. Я сама начинаю дышать ровнее.
– Почему они больше не общаются? – наседаю я. – Что ты с ним сделал?
Он сверлит меня взглядом:
– Откуда ты знаешь про Роба?
Эти слова он произносит практически шепотом.
– Что ты с ним сделал? – повторяю я свой вопрос, но что-то в его лице заставляет меня усомниться в том, что я хочу знать ответ.
Кажется, он вообще меня не слышит. Повисает долгое молчание, и я вдруг понимаю, что он смотрит не на меня, а куда-то мимо, на что-то видимое лишь ему одному.