Расстались, не попрощавшись, как чужие, незнакомые люди.
С прибытием подкрепления из Смоленской губернии перевес сил резко изменился в сторону повстанцев. Регулярные части снова отошли к району, а в Пустошке наступил временный мир. Все прекрасно понимали, что власть никогда не оставит у себя под боком осиное гнездо, рассадник нестабильности. Сделает всё, чтобы подчинить себе неспокойный район, восстановить статус-кво.
Командование объединённых повстанческих сил перешло к Логинову Николаю Петровичу. Тотчас было решено провести принудительную мобилизацию населения в крестьянскую армию по окрестным деревням и за счёт этого пополнить её ряды. И чтобы расширить зону влияния, решили освободить от коммунистов весь район, а потом двигаться и на область, объединившись со смоленскими повстанцами, создать свободную от большевиков крестьянскую республику.
Данила был в огороде, вскапывал землю под грядку, когда увидел, как во двор Ефима въехал вооружённый всадник, спешился, привязал коня к плетню.
Молодой, чуть больше двадцати лет, с лихо закрученным чубом, в запыленных хромовых сапогах гармошкой. Плисовые штаны нависали над голенищами, пузырились. Наган, сабля и укороченная кавалерийская винтовка дополняли богатый наряд вояки.
– Эй, хозяева! – громко, требовательно постучал рукояткой нагайки в окно. – Где хозяин?
– Чего тебе? Нет хозяина, на работе он, – Глаша вышла из дома, остановилась на крылечке, с любопытством рассматривая гостя.
Чистое, без единой морщинки, чуть загорелое, с правильными чертами лицо молодой женщины, чувственные, слегка пухлые губы, большие, выразительные, чуть-чуть удивлённые глаза, дуги-крылья бровей, статная, ладная фигура, которую не скрывали, а ещё более ярко подчёркивали приталенная кофта, длинная в складку юбка – всё это бросилось в глаза парню, затуманило.
Кровь ударила в голову, застучала в висках, разлилась по телу, дрожью отозвалась снизу доверху. И больше уже никого и ничего не видел, не понимал. Перед ним маячила вот эта удивительной красоты женщина, желанней которой он ещё не знал, которую хотел, страстно и немедленно, вот сейчас, вот здесь!
Расставив руки, парень молча пошёл на хозяйку, пожирая глазами.
Глаша в испуге отшатнулась, сделала попытку увернуться, проскользнуть под руки. Но он поймал, прижал к себе, принялся исступленно целовать ускользающее лицо женщины, продолжая теснить за хату, к сараю.
– Пусти, пусти, гад! – вырывалась Глаша, молотила кулаками по спине насильника. – Помоги-и-ите! Ой, Господи, да что ж такое?! Пусти, скотина!
– Ну-ну, любушка, – парень повалил её на землю, припал к ней, осыпая поцелуями.