— Почему ты полюбил ее?
— Она преданна, — усмехнулся я, открывая дверь. — И еще у нее необычное чувство юмора.
«Правда подобна солнцу. От нее можно закрыться на какое-то время, но от этого она никуда не исчезнет». Элвис Пресли.
Я вышел на улицу и огляделся по сторонам. Зима в этом году была ни к черту, но это было на руку. Я надел шлем и, заведя мотоцикл, направился к человеку, который мне определенно должен помочь. Боль — это то, чему нас учат, когда ты в ФБР. Это то, что ты все время испытываешь, смотря на смерть каждый день.
— Папа, — вошел я к нему в кабинет. — Мне нужна услуга. Я буду тебе должен.
— Ты мой сын, — поднял голову от бумаг отец. — Ты не будешь мне должен, Адам.
— Я тут не как твой сын.
— Адам, — встал он с места. — Я помогу тебе во всем, о чем бы ты не попросил, и при условии, что твои руки от этого действия не будут в крови. Но будь осторожен, ведь когда-нибудь я верну долг.
Спустя час я вышел из его кабинета и направился в тюрьму Аттика. Я не знал всей истории Алекса, но я знал достаточно, чтобы сделать ему больно.
— Адам, — вошел в комнату Алекс. — Какая неожиданная встреча.
— Ты знал, что я приду.
— Конечно, — засмеялся он. — Я ощущаю каждый день, как ты дышишь мне в спину. Я ведь могу столько сделать от сюда. Например, можно ей ноги сломать, чтобы она больше не смогла ими обнять тебя, когда ты будешь ее трахать.
Я поднял взгляд на камеру, и запись прекратилась, когда загорелась красная лампочка.
— А теперь послушай меня, — схватил я его за шею. — Через несколько дней я разберусь со всем, а до этого времени советую не делать резких движений. Я заплачу сколько надо, чтобы руки самому об тебя не марать, награду за твое дохлое тело объявлю, если с головы Донны упадет хоть один гребаный волос.
— Ты посадил меня сюда, — откашлялся он, когда я оттолкнул его. — И знал, что я долго не просижу тут.
— Да, ты тут, потому что я могу это сделать.
— Считаешь себя крутым?
— Да. А ты никто. Ты столько лет прикрывался ею, подставляя ее под прицел.
Я еще раз взглянул на камеру и достал из ботинка охотничий нож.
— Что ты делаешь, черт возьми? — закричал этот кретин. — Все узнают!
— Об этом я уже позаботился, — ответил я тихо.
Я ударил его ножом в живот, и Алекс снова закричал, отскакивая. Он пытался убежать, но мне было плевать, что у нас явно неравные силы. Мне нужно было его припугнуть, чтобы он не добрался к Донне и малышке.
— Что у вас есть общего? — спрашивал я, смотря на него. — Почему Донна защищает тебя?
— Она любит меня, — испустил Алекс смешок. — У нас есть общий ребенок, правда, я не знаю, жив ли он.