Корабль качнулся и замедлил ход. Всё-таки Мартенс решил подчиниться.
— Прячьтесь, — вздохнул я.
Алисия замотала головой.
— Это ничего не даст. Я лучше заберу хоть сколько-нибудь разбойников с собой в могилу, — сказала она, и ещё крепче сжала рукоять кинжала, так, что побелели костяшки.
Я вышел, не говоря ни слова. Корабль приблизился на мушкетный выстрел, и я, наконец, узнал его. Это был наш «Мститель», изрядно потрёпанный, но всё ещё грозный. Правый его борт ощетинился пушками, на мачте с ветром играл чёрный флаг, а на палубе, обнажив клинки, стояли абордажники. Я усмехнулся такому повороту судьбы. Меня возьмёт на абордаж собственная команда.
Матросы угрюмо стояли возле мачты, Иоханн, заложив руки за спину, застыл возле фальшборта, словно каменное изваяние. Я встал в дверях каюты, заслонив выход. «Нереида» спустила флаг и терпеливо ждала, качаясь на волнах Антильского моря.
— Сложите оружие! — раздался приказ.
Я проигнорировал, накрывая ладонью рукоять шпаги. Раздался выстрел, рядом с головой просвистела пуля, и я увидел, как в меня целятся из мушкетов. Конечно, ведь меня ещё не узнали.
— Гибсон, подойди поближе и повтори ещё раз! — крикнул я. На «Мстителе» засуетились, и второго выстрела не последовало.
Люггер притянули баграми и кошками, и с барка высадились пираты. Сплошь знакомые лица. Иоханн разглядывал вооружённых до зубов флибустьеров, но те даже не обратили на него внимания. Филипп, в сопровождении старших офицеров, старого Даннета и канонира Фернандо, пошёл прямо ко мне. Остальные пираты согнали пленных матросов к центру палубы и пошли обыскивать корабль.
— Как же произошло, что ты позволил взять себя на абордаж? — спросил француз.
— Я здесь всего лишь пассажир. Капитан вон там, у борта. Если бы тут я командовал, я бы сам вас на абордаж взял, — сказал я и улыбнулся.
Филипп рассмеялся и пожал мне руку.
— Я знал, что от тебя не так просто избавиться! — воскликнул он.
Пираты окружили меня, расспрашивая, как мне удалось выбраться, хлопали по плечу, улыбались и рассказывали о приключениях, а я приветствовал каждого моряка, что сумел выбраться из Ораньестада.
— Я говорил! Я говорил! — ко мне подбежал Джон, распугивая всех горящими безумными глазами и перемежая сбивчивую английскую речь с индейскими словами. — Мертвеца не убить!
— Опять ты за своё? — вздохнул я.
Индеец затараторил что-то на родном языке, но видя, что его не понимают, попытался перевести всё на смесь испанского и английского.
— Муэрте, мертвец! Капитан уже мертвый, его пуля не возьмёт, нож не возьмёт!
Флибустьеры переглянулись между собой, понимая, что сейчас начнётся очередная проповедь полубезумного шамана. Матросы «Нереиды» испуганно смотрели на верзилу, который говорил без умолку.