– Даже если той памяти, как и жизни человеческой, – словно у бабочки‑однодневки, по вашему‑то счету?
– Да, – серьезно сказал он. – Знаешь, почему мы так редко сходимся с людьми?
– Теперь, наверно, знаю, – ответила я. От него пахло почему‑то свежим снегом. – Вы же не каменные и не ледяные, хотя притворяетесь лучше некуда.
– Вот именно. – Ирранкэ обнял меня крепче. – Я ведь помню, как повстречал Берту. Она была совсем юной, не старше тебя. Времени прошло всего ничего, а ее уже не стало… А я всего лишь был знаком с нею, не более того, и то мне стало не по себе. Когда же узнаешь кого‑то лучше, а вскоре потеряешь…
– Больно? – зачем‑то спросила я.
– Да. – Он помолчал и добавил: – Существует множество легенд о людях и алиях. И ни одна не заканчивается счастливо. А наша завершится, даже не начавшись. И тоже печально.
– Почему?
– Потому, что я уйду и никогда не вернусь. Потому, что я тебя опозорил, так у вас говорят, я не путаю? А что ты могла принести в приданое мужу, кроме девичьей чести и той горстки золотых?
– С такой «горсткой» и горбатую вдову с пятью детьми умчат с присвистом… – пробормотала я. Мне почему‑то сделалось смешно: много эти алии понимают в наших обычаях! – А я и отбиться бы сумела, если б не захотела… Ты что, смеешься?
– Конечно. – Ирранкэ провел ладонью по моим волосам. – Вот и ты улыбнулась.
– Не вздумай сказать, что я еще встречу своего человека и буду счастлива, – удачно припомнила я фразу из какого‑то романа: дамы читали их друг другу за рукоделием, волей‑неволей что‑то да услышишь. – И довольно об этом! Может, я завтра с лестницы упаду и шею сверну, так что ты меня переживешь…
– А ты не шути такими вещами, – серьезно сказал он. – Мало ли, кто может услышать!
– Кто? Создатель, что ли?
– Может, и он. Говорят, он до сих пор бродит между мирами, – без тени иронии ответил Ирранкэ. – Вдруг заглянет и сюда, кто знает, какие дороги он выбирает? И возвращается ли туда, где уже побывал однажды? Мы ведь не отсюда родом.
– Как так? – не поняла я.
– Родина алиев не здесь, – произнес он. – Это легенда, но… Говорят, однажды Создатель вышел зимой в сад и поразился: до того хороши были заснеженные деревья! А потом обернулся и огорчился: на снегу остались его следы, а ветки, которые он задел, были черными и голыми. Тогда он решил создать существо, которое сумело бы пройти по первому снегу, не потревожив его, так же легко, как свет проникает сквозь ветви деревьев. Так и появился первый алий – из лунного луча и снега…
– Вот почему ты им пахнешь, – невольно улыбнулась я.
– В самом деле? – улыбнулся Ирранкэ. – Не замечал… Однако мы и правда почти не оставляем следов даже на рыхлом снегу, а по лесу можем пройти, не потревожив листвы. Хотя для этого нужны годы тренировок. Но даже если это и легенда, то красивая, не правда ли?