– Я еще не свихнулась, – ответила я, хотя вот теперь-то мне и сделалось не по себе: тот ли это Ирранкэ, которого я…
Которого я вовсе не знала, если уж на то пошло! Или он – какой-нибудь прислужник Зимней королевы, соткавшийся из метели? Правда, зачем бы я ему понадобилась?
– Собственной смерти я не боюсь, как ты говоришь, – добавила я, – но всяко не потащу Ири на верную погибель! Уж, наверно, ты ей никакой обиды не учинишь?
– Клянусь, – шепнул он. – Всем, что у меня осталось, клянусь… тому, кто протянет к вам руку, я отсеку эту руку, а следом – голову. А если у него не будет ни рук, ни головы, тогда… не важно, я придумаю что-нибудь!
– Я тебя боюсь, – честно сказала я. – Прежде ты был иным.
– Так ведь сколько лет прошло…
– Разве двенадцать лет что-то значат для алия?
– Я расскажу, как было дело, – повторил он после паузы и отстранился. – Иди в дом, не мерзни.
* * *
– У гостя-то губа не дура… – пробормотала старая прачка, помогавшая нам с Ири наполнять корыто и выносить грязную воду. Ясное дело, нам пришлось ютиться за занавеской на кухне, но и ладно – там хоть тепло. – Ишь, какие, а казалось – замарашки…
– Ты красивая, мама, – серьезно сказала мне Ири, расчесывая длинные волосы. Вот было с ними мороки! Свои я укоротила, когда мы уходили из замка, – перед кем красоваться-то? – а ее косу пожалела. – Правда-правда. Как королева!
– Скажешь тоже, – улыбнулась я. – Ты вот и впрямь принцесса…
– Так у принцесс матери-то кто, разве не королевы? – ответила она совершенно серьезно.
Мы порядком исхудали за время странствий, но мне вещи просто сделались велики, а Ири из них еще и повыросла. Хорошо еще, шили мы с припуском, можно было отпустить подол и рукава. Бока расставлять не требовалось – она была тонкая и гибкая, как ивовая ветка, герцогские дочки завидовали такой фигуре… Алийки тоже были стройнехоньки, помнила я и радовалась, глупая, что от отца Ири достались красота и стать. Окажись она похожа на меня, может, Алиш и не засмотрелся бы на нее – мало ли вокруг других девочек? И жили бы мы спокойно… Да что толку гадать! Вылупившегося цыпленка обратно в яйцо не засунешь, бывало, говаривала бабушка.
В хозяйских комнатах, которые занял Ирранкэ, было хорошо натоплено. И, похоже, слуги долго скребли полы и перетряхивали постели – пахло еще не просохшим деревом, свежим вымороженным и выглаженным бельем, снегом, немного – дымом очага и свечным воском. Неужто алий стал бы коротать время в свете коптящей сальной свечи или лучины? Вот бедный хозяин, похоже, и выпотрошил все свои запасы!
– Не тесно будет? – спросил Ирранкэ, впустив нас, и я огляделась.