Драгуны зашумели: стали обсуждать предложение.
А в это время вернулся вахмистр, весь забинтованный да не один, а с начальством. Солдат выстроили, стали допрашивать. Ни один не сказал, что Хестанова ударил Семен. Все, как один, рапортовали, что вахмистр неосторожно подошел к коню Испанцу на близкое расстояние и… получил копытом по морде.
Взбешенный вахмистр пообещал рассчитаться со всеми и в первую очередь с Семеном.
— Ну, а дальше что было? — не выдержал Филипп.
— Дальше? А вот слушай, что было…
Ночью Семена вызвал к себе Крым-Шамхалов. Он в палатке своей играл в карты. Денщик велел подождать. Шепнул: выиграет князь — подобреет, а проиграет — тогда держись!
Семен знал, что князь не любит солдат отдавать под суд: расправлялся своей властью. «Морду набью, под суд не отдам, меня за это солдаты любят», — хвалился всегда и всем Крым-Шамхалов. Семен прислушался к выкрикам игроков. Выигрывает эскадронный командир или проигрывает? Вдруг он услышал чей-то насмешливый голос:
— Ай да князь! Вот это штука так штука! Буденный… исправнейший унтер-офицер… герой, о котором пишут в газетах, — и вдруг бунтовщик. Под суд! Да что ты, князь? Отдай его мне — взамен дам тебе трех… нет, четырех тебе дам унтеров!
— Позвать Буденного! — приказал Крым-Шамхалов.
— Иди, — шепнул Семену денщик.
Буденный вошел в палатку. Офицеры бросили игру.
— Прибыл по вашему приказанию, ваше высокоблагородие, — отчеканил Семен.
— Ну? Что ты там натворил? — отложив карты в сторону, спросил Крым-Шамхалов.
Был он мрачен — денег возле него на столе почти не оставалось. Значит, в проигрыше.
— Ну? За что избил вахмистра? Ну? Говори!
— Никак нет, не я его бил, вашбродь, — ответил Семен. — На близкое расстояние к коню Испанцу господин вахмистр приблизился. Испанец его и измордовал.
Крым-Шамхалов вскочил. Он был страшен.
— Видали исправного унтера? Такие в пятом году против государя и отечества бунтовали. Офицерам своим в спину стреляли. Пошел вон, мерзавец! Под суд!
Чеканя шаг, Семен вышел из палатки. Сердце у него оборвалось. Вот она, близка смерть.
— И… судили тебя? — спросил Филипп.
— Вначале бежать задумал. Подговорил двоих еще, таких же, как я, горемык, вместе уйти. Да вдруг на первом же переходе — мы шли в город Каро, ближе к фронту— еще до ночлега, с которого я собрался бежать, полк построили в каре. На середину вынесли полковое знамя. Я услышал команду: «Старшему унтер-офицеру Буденному на середину полка галопом, марш!» Я дал шпоры коню, подскакал к командиру полка.
— Полк, смирно!
Адъютант начал читать приказ по дивизии. Сердце вовсе остановилось. Думаю: «Вот оно! Расстрел! И не убежишь! Опоздал!»