— Ты зачем лезешь сюда, манзур? Тут живые люди, тебе здесь не место!
— Я Никита, и я живой.
Но Хза, не слушая Никиту, стал швырять в него камни. Пока он не попадал, но ведь и расстояние было велико, метров пятьдесят. А увернуться невозможно, можно сорваться в пропасть. Никиту спасало ещё и то, что Хза был не меток, а кроме того, он укрывался за каменными выступами. Он понимал, что синезубого надо как-то убедить или хотя бы испугать, иначе рано или поздно он попадёт в него. И тогда конец. На скале невозможно удержаться, а значит — он сорвётся и неминуемо разобьётся.
И Никита крикнул:
— Позови кого-нибудь из наших, с кем я пришёл, — из племени азуру!
— Их никого нет, все ушли. Уходи, откуда пришёл!
— Так я же отсюда был утащен ящером, от моста! Ты сам видел!
— Да, видел! Но теперь ты мёртвый! Ты манзур, призрак!
— Вот я сейчас заберусь и задам тебе хорошую трёпку! Я вырвался из когтей ящера, остался живой, и ты в этом сам убедишься, если не станешь швырять камни.
— Ты лжив, как манзур, и я тебе не верю!
— Тогда зови вождя Зоза!
Во время разговора синезубый не бросал камни, и Никита пользовался этим: разговаривая, он потихоньку продвигался вверх. Ему бы ещё метра четыре-пять вверх, там виден уступ, а над ним висит каменный козырёк. На уступе можно перевести дух и там не страшны камни, если их продолжит швырять недоверчивый Хза.
Стараясь не прекращать разговор, Никита поднимался всё выше и выше. Вот и уступ. Он перевалился через край и улёгся на площадке, переводя дыхание.
— Ты почему замолчал, манзур? — раздался сверху голос Хза.
— Я тебе уже сто раз говорил, что я не манзур, а Никита. А манзур — он что, призрак?
— Конечно!
— Значит, он ничего не весит?
— Угадал.
— Тогда сбрось верёвку. Я подёргаю за неё, и ты убедишься, что я тяжёлый. Стало быть, живой.
Наступила долгая тишина — синезубый обдумывал предложение.
— Хорошо, — наконец отозвался он, — но если ты манзур, я отпущу верёвку.
Через несколько минут сверху свесилась верёвка, сплетённая из лиан. Никита ухватился за неё и несколько раз крепко дёрнул.
— Убедился? Тогда привяжи верёвку к выступу скалы, и я поднимусь наверх.
— Лучше сделаем по-другому: ты обвяжешься, и я тебя вытащу.
Предложение было заманчивым, но Никита опасался, не обманет ли его синезубый. Ведь если он обвяжется, то полностью окажется в его власти. Стоит тому заподозрить что-то, и он выпустит из рук верёвку. Никита не исключал, что это ловушка. Потому, обернув верёвкой левую руку, он крикнул Хза:
— Тяни!
Сам же, цепляясь правой рукой и ногой за камни, подстраховывался.