Зяма слушал наши беседы с видимым интересом, но задавал все время какие-то странные вопросы, и казалось, что он слушает на самом деле невнимательно и, ко всему прочему, очень мало знаком с военной тематикой, с военной историей и вообще с армейским бытом 1940-х. Он больше времени в процессе поездки уделял своей спутнице, а по приезду на место так вообще большей частью переключился на общение исключительно с ней. Складывалось ощущение, что, как только он вылез из-за руля, у него просто съехали катушки. Он извлек из своего рюкзачка несколько полуторалитровых пластиковых бутылок пива и немедленно почал одну и них. Было очевидно, что главной задачей на ближайшие час-два для него является приведение себя в состояние алкогольного опьянения.
За первые 20—30 минут, что мы успели провести в бытовке и рядом с ней, я совершенно промочил ноги. Но мне было совершенно не холодно, хотя у Зяминой подруги при виде моих старых кроссовок, проваливающихся в воду под растаявший местами снег, в глазах читался страх схватить простуду. Я заболеть не боялся: всем известно, что во время выездов и экспедиций человеческий организм приводит себя в состояние повышенной готовности и мобилизуется настолько, что подобные мелкие невзгоды оказываются уже не способны причинить какой-либо вред здоровью. Кроме этого, мы все находились в постоянном движении: кто-то в роще собирал сухие сучья для костра, кто-то раскладывал еду для легкого принятия пищи, кто-то обустраивал быт внутри домика. В общем, все занимались чем-то общеполезным. Да и вообще, нужно было всем, кроме Сереги, немного освоиться на новом месте, оценить обстановку, и лишь после этого нам следовало решить – где и как мы будем копать.
После легкого завтрака мы не спеша собрались и пошли на то самое поле, где Серега в подростковом возрасте сделал свои первые находки. Снег на поле и на склонах был очень рыхлый, ноги проваливались в него чуть ли не по колено. Мы шли гуськом, ступая след в след. Перешли дорогу, по которой приехали сюда, спустились к ручью, кое-как переправились на другую сторону – и вот перед нами поле! Ходить по нему с металлоискателем оказалось совершенно невозможно: глубокий снег никак не позволял. Недолго думая, мы свернули с поля в сторону ближайшей опушки. Там, по крайней мере, кое-где виднелись места уже свободные от снега. В первую очередь снег отступил на южных склонах оврагов. Зашли в лес, распределились и начали ходить. У Шипилова был свой металлоискатель. У Сереги был свой, но он пока даже не стал доставать его из рюкзака – ему было интересно просто походить с нами. Мы с Зямой традиционно ходили вдвоем с одним прибором. Так и получилось, что Шипилов ушел со своим металлоискателем один вглубь леса, а я с Зямой, Серегой и его девушкой остался ходить вдоль опушки среди редких деревьев.