Фронтовики что-то горячо объясняли мужикам, в общем шуме и гаме ничего нельзя было разобрать.
— Зы-замолчать! — надрывался Аверьян Куропатов.
— А ты чего на народ орешь? — солдатские шинели сгрудились теперь вокруг председательского стола.
— Почто выпустил первой эту эсеровскую гадину?!
— Долой!
— Под зад пинка им обоим!!
«Гражданин Иванов» нырнул в толпу, Куропатов махал руками, распяливая в крике беззубый рот.
Большевик Антон Горовацан широким плечом оттеснил его от стола, подождал тишины. Когда шинели и тулупы немного успокоились, начал негромким ровным голосом:
— Вы слышали сейчас уездного оратора гражданина Иванова. И хорошо, что сами его раскусили: эсеры, эти дворянские, купеческие да кулацкие сынки, теперь в деревнях под мужиков рядятся, а в городах — под рабочих. Не с руки выступать им сейчас во фраках да жилетках, под собственной личиною, то есть поскольку навсегда опозорили они себя перед народом. Но волки и в овечьих шкурах остаются хищниками. А цель у них одна: оклеветать партию большевиков, обмануть массы и повсеместно захватить власть в свои руки. Слышали, какими казанскими сиротами прикидываются? Мы-де землю пашем, а большевики хлебушко норовят у нас отнять. А знаешь ли ты, господин Иванов, или какая там у тебя настоящая фамилия, с какого конца хоть лошадь-то в соху запрягают? С головы ей хомут одевать или же с хвоста?..
Снова всколыхнулись от хохота шинели и тулупы. Антон Горовацан, воспользовавшись расположением зала, тут же предложил избрать временный исполком и «вменить ему в обязанность» в ближайшее время созвать волостной съезд крестьянских депутатов...
* * *
Бурное, веселое наступило времечко! Фронтовики под руководством местных большевиков вели трудную, упорную борьбу за организацию в волости Советской власти. Они сразу приметили и оценили застенчивого, но смышленого паренька — Маркела Рухтина, который разумел грамоту, писал заметки в уездные и губернские газеты, а главное — дивное дело! — умел складывать стишки, выдумывать частушки.
Воспротивился местный кулак Анисим Чурсин землю на передел отдать — тут же пошла гулять по деревне припевка — немудреная, правда, зато била не в бровь, а в глаз:
Не ходите, батраки,
К Чурсину Анисиму,
Пусть в работники наймет
Черта себе лысого!
Вокруг Маркела табунились молодые парни. Привлекал он скромностью и душевной чистотой, добрым словом умел приветить, как мог, отвечал на трудные вопросы. А вопросов этих ой как было много, самому бы в пору разобраться. Большинство фронтовиков сочувствовало большевикам, агитировали они за установление власти Советов.