Она отвечает на звонок, и голос ее поначалу кажется мне чересчур жестким. Мы обсуждаем полицейское расследование, и Хелен соглашается произнести прощальное слово.
После недолгой паузы я спрашиваю:
– Какой Рэйчел была последнюю неделю?
– Нормальной, разве что немного замкнутой. Она говорила, что работа отнимает много сил и времени.
– Почему Рэйчел поехала пожить у вас?
– У нее котел в подвале сломался, – поясняет Хелен, – и дом остался без отопления.
Рэйчел солгала ей. Я бы заметила, если бы в доме было непривычно холодно в пятницу вечером.
– Она говорила вам о том, что вскоре переезжает? – интересуюсь я.
– Нет. А куда?
– В Корнуолл. Сейчас она уже могла быть там.
– Нет, это невозможно. Рэйчел ни разу и словом не обмолвилась.
– Как вы считаете, кто мог это сделать? – спрашиваю я.
– Я не знаю. – Хелен замолкает ненадолго. – Может быть, Рэйчел вообще тут ни при чем, а во всем виновата эта местность.
– Что вы имеете в виду?
– Слишком уж места у нас уединенные, хотя не так далеко проходит шумная автострада. А куда именно в Корнуолле она собиралась отправиться?
– В Сент-Айвс.
– Мне казалось, что ей нравится Лизард.
– Мы были там. Рэйчел никогда бы не выбрала место, где была раньше, если хотела спрятаться от кого-то. Она когда-нибудь вам говорила про человека по имени Кит Дентон?
– Нет.
– Вы уверены?
– Да. Вы считаете, что именно из-за него она хотела переехать? Но Корнуолл не очень далеко, туда езды всего пять часов.
– Но кажется, что он дальше, – говорю я. – А человека разыскать не так-то просто. Особенно если сменить имя и фамилию.
– Сомневаюсь, что Рэйчел чувствовала какую-то опасность. Она бы обязательно об этом рассказала.
– Кто-то с холмов следил за ней и ее домом.
Я понимаю, что Хелен не верит мне. Я возвращаюсь в церковь, и священник говорит:
– Вы уже решили что-нибудь насчет музыки?
– Да, это гимнопедия номер один.
Он обещает найти органиста.
– А люди доверяют вам свои секреты? – спрашиваю я.
– Иногда.
– Если бы кто-то из ваших прихожан сообщил вам о том, что совершил какой-то плохой поступок, как бы вы отреагировали?
– Не знаю, – отвечает он. – Все зависело бы от серьезности этого поступка.
В день панихиды мои друзья начинают приезжать в «Охотники». Это тревожит. Я думала, что все остановятся в Оксфорде.
Я сижу на лестничной площадке и прислушиваюсь к тому, как они шумят внизу и постоянно натыкаются один на другого. Несмотря на все обстоятельства, в таких мероприятиях есть что-то несерьезное, как будто это свадьба или встреча со старыми школьными друзьями.
– А я и не знал, что ты тоже приедешь, – вот такие слова я слышу снова и снова.