— Там есть японская подкопная работа, ваше превосходительство, — отвечал сапер Рахчеев. — Ход под гору, а над ним блиндаж… В блиндаже огонек. Ефрейтор Трифонов и я бросили туда бомбочки…
— Молодцы! — сказал Кондратенко и глубоко задумался. Он не слышал выкрика Рахчеева: «Рад стараться, ваше прев-ство». Взор его был обращен в угол каземата мимо плеча вытянувшегося перед ним сапера. Прошла томительная минута молчания. На форт упал снаряд, стены каземата сотряслись, лампа мигнула...Поднялась ружейная стрельба… Генерал не дрогнул, не шевельнулся. Тишина каземата и неподвижность начальника словно тисками сдавливали грудь Рахчеева.
У него вдруг заболела нога, которую он ушиб во время вылазки… Кто-то кашлянул, и Кондратенко, вздрогнув от неожиданности, перевел взор на остолбеневшего перед ним солдата.
— Поздравляю тебя и товарищей с георгиевскими крестами. — И снова полезли в голову мучительные мысли: «Как это все бестолково, а главное, поздно. Вот новые жертвы! Прекрасный был человек Марченко. Редкая натура… Спокойный и вместе с тем деятельный… Он из гущи народной… Много их таких… Вот еще полуграмотный ефрейтор Егоров… Разве мы их знаем… Какая неизмеримая сила таится в них? Дать бы им настоящее дело… Пока держится Артур, наши неудачи на севере нельзя еще считать особенно унизительными, Но какой будет ужас, если мы бесславно в одну из атак потеряем крепость!.. Дикая резня… Флот уже погиб, а с ним и все наши надежды, наша гордость. Мы биты. Рассчитывать на выручку бессмысленно… Чтобы держаться, нет средств… Поражения здесь и там принимают отвратительные для нашего достоинства размеры… Надо бы Петербургу начать мирные переговоры, которые до падения Артура могут установить условия, не столь унизительные для народного самолюбия, чем после полного разгрома. Да, там должны одуматься. А здесь?.. Здесь только упорная оборона крепости, не щадя своей жизни!»
Рахчеев забыл про усталость, про боль в ноге. Он придвинулся к Кондратенко на полступни и, вытянувшись насколько мог, проговорил:
— Покорно благодарю, ваше прев-ство!
— Ладно, ладно… — Поза сапера показалась Роману Исидоровичу неуместной, дикой… Мускулы его лица дрогнули, глаза увлажнились. Он положил руку на плечо солдата и поцеловал его.
4
Кроме Марченко, погиб во время вылазки унтер Плотников.
— Как же так случилось? — спрашивал Рахчеева солдат Сверчков.
— Подстрелили. Сразу после сигнала он пополз к часовому, а тот сразу — бах… И меня хотел заколоть японец проклятый! Да спасибо товарищам, не допустили… А Плотников лежит недалеко… Там японцев не бывает.