— Ты забываешь про наших завистников и врагов. Генерал Смирнов, адмиралы, корреспондент Ножин и десятки других лиц… Я захватчик власти, и трус, и тому подобное. Даже милейший Александр Викторович, когда его прижмут к стенке, будет ссылаться на мои распоряжения. А посадят на скамью подсудимых его и меня.
— Суд будет обязательно, я не сомневаюсь, но тебя оправдают! — воскликнула Вера Алексеевна.
— Ты думаешь?! Нет, не оправдают. Но смягчить приговор могут… В этом ты права… Пожалуй, можно рискнуть…
— И скорее, как можно скорее… У меня сердце изболелось. Я ночей не сплю, — воскликнула Вера Алексеевна и заплакала.
— Что с тобой? Слезы? У Веруси слезы. Я тебя не узнаю. Созову военный совет. Наверное, поддержат.
Стессель встал, прошелся. Помолчав, он воскликнул:
— А куда мы, голубушка, будем девать золотые вазы? Японцы их не пропустят.
— Да, жаль. Такие редкие вещи, — сокрушенно сказала Вера Алексеевна и подумала: «Боже мой, как странны и наивны великие люди. Вспомнил о вазах, когда гибнет так много ценностей и жизней. Точно Тарас Бульба и его уроненная трубка…»
Супруги придвинулись друг к другу и долго обсуждали, как им сохранить драгоценные вазы, вывезенные генералом из Китая в предыдущем походе.
Через горы перелетали снаряды. На передовой линии открылась усиленная ружейная и пулеметная стрельба.
— Придется бросить в море, — сказал Стессель.
— Что ты! Я поговорю с управляющими торговых фирм. Они устроят переброску их в Чифу или Шанхай.
— Как же! Так они тебе и возвратят их, держи обе руки, — рассмеялся Стессель.
— А я говорю, что можно довериться. У тебя нет чутья на людей, — Вера Алексеевна сверкнула глазами и топнула ногой. — Ты всегда считаешь меня дурой!
— Ладно, ладно, — сердито проговорил генерал. — Ты умница, ты все знаешь, все предвидишь… А у государя императора все генерал-адъютанты — дураки…
— Не все, но некоторые из новоиспеченных, — зло сказала Вера Алексеевна.
В дверь постучались:
— Это я, Прокоп, ваше высокопревосходительство. На третий форт атака и, кажется, на Китайскую стену. Посмотрите, что делается.
Супруги только сейчас услышали ожесточенную перестрелку и вышли на крыльцо. На вершинах гор непрерывно взрывались снаряды, а дальше за ними вспыхивали ракеты.
— По второй линии и сюда ближе снарядами шарит. Резервы наши ищет.
— Скажи ординарцу, пусть седлает лошадей, — распорядился Стессель.
— Ты же не поедешь?
— Куда ехать-то, голубушка? Я вызову сюда полковника Рейса, а кони пусть в седлах постоят… Такой момент и без приказаний. Разве это логично?!