Операция «Фараон», или Тайна египетской статуэтки (Ванденберг) - страница 60

Добровольцев, из которых выжил лишь каждый третий, чествовали как героев, среди них и Омара, которого мучила совесть при выслушивании похвал. Но что ему было делать? Не мог же он прилюдно сознаться, что не самопожертвование, а любовь к девушке толкнула его на это. Омар предпочел промолчать. Это было молчание, с которым Омару доведется встречаться не раз, оно несравнимо с высказанной ложью, но в памяти остается куда дольше.

По этой причине, а также потому, что профессора это тоже касалось, Омар решил рассказать ему о девочке, ее предостережении и последнем слове, произнесенном Юсуфом. Это нелегко далось ему.

Шелли беспомощно смотрел на Омара.

— Имхотеп, говоришь? Имхотеп?

— Да, Имхотеп, о Саид. Что это может означать?

— Хотелось бы мне самому знать!

— Но вы удивлены, о Саид.

— Да, удивлен. Быть может, это совпадение, но пока ты рассказывал, я вспомнил о книге на столе Карлайля.

— Английская книга, если я правильно помню.

— Именно так Когда я листал книгу, на пол выпал листок, на котором стояло одно слово, одно имя: Имхотеп!

— Кто такой Имхотеп, о Саид?

— Имхотеп был врачом, архитектором, священнослужителем и мудрецом. Он жил две с половиной тысячи лет назад при фараоне Джосере и считается изобретателем пирамид. Ему приписывается также древнее египетское учение. В качестве врача он совершал настоящие чудеса, поэтому жители Мемфиса и Луксора называли его богом врачевания. Статуи изображают его лысым стариком, читающим свиток папируса. Для своего владыки Джосера Имхотеп воздвиг подобающую усыпальницу — ступенчатую пирамиду в Саккаре. Говорят, это древнейшая постройка в мире. Вокруг нее археологи обнаружили множество обломков с его именем, так что существует предположение, что и он нашел свое последнее пристанище в этих местах. Другими словами — усыпальница бога! Размышления исследователей свелись к следующему: если древние египтяне так роскошно хоронили своих царей, как же они должны были проводить в последний путь бога?!.

Омар увлеченно слушал, но никак не мог соотнести рассказ профессора с Юсуфом и Карлайлем. Хотя все это, конечно, казалось странным.

— Что знает девочка? — вдруг спросил профессор.

Омар испугался резкого тона и попытался успокоить Шелли:

— О, Саид, Халима — хороший человек, она ни за что не совершит зла, Inschaallah.

— Ну, да, — неохотно ответил профессор, — она предупредила тебя, значит, что-то знает. В любом случае, она знает больше, чем говорит.

— Вы правы, о Саид.

— …и об этом мы сообщим полиции.

— Никакой полиции, никакой полиции, — вскинул голову Омар, — Халима — хорошая девочка.