Келлерманн изучил план, прищурившись:
— Пока все ясно, леди. И где же искать этот чертов камень?
Англичанка указала на крест на плане:
— Здесь. В помещении находятся три витрины. В дальней от входа — три экспоната — известковая голова в натуральную величину, маленькая статуя сидящего писателя, а рядом с ней — черный камень, который мне и нужен. Это сломанная плитка, собственно, часть каменной плиты шириной с ладонь и высотой в локоть с нанесенными на нее письменами.
— И он нужен вам?
— Да, только этот экспонат.
Келлерманн вновь рассмотрел план и с подчеркнутым дружелюбием спросил:
— Я все сделаю, леди, и во сколько вы оцениваете мою работу?
— В конверте половина, вторая часть оплаты — по получении товара. — Леди Доусон сложила план и отодвинула его вместе с конвертом на противоположную сторону стола.
Бросив взгляд на конверт и довольно внимательно, без всякого стеснения, оглядев леди Доусон, Келлерманн сказал:
— Думаю, я могу предложить вам коктейль, леди. — И, не дожидаясь ответа, щелкнул пальцами, подзывая официанта во фраке с противоположной стороны кафе. Леди Доусон молчала, занятая осмотром окружающей обстановки. — Это, конечно, меня не касается, леди, — Келлерманн с трудом попытался завести разговор, — но неужели вы готовы отдать столько денег за этот старый разбитый камень?
— Совершенно верно.
— Что верно?
— Совершенно верно, что это вас не касается, Herr Kellermann! — Она использовала немецкое слово вместо английского «господин», и в ее тоне явно послышалась ирония, будто она хотела посмеяться над собеседником.
Казалось, Келлерманн этого не заметил, но от темы не отошел:
— Меня ничто не касается, но если в камне золотая жила… Ну, я имею в виду, я могу исчезнуть со столь ценной вещью.
— Для вас эта вещь не имеет никакой ценности, даже абсолютно бесполезна, — засмеялась леди Доусон. — И если вы хотите получить полную сумму оплаты, пожалуйста, сделайте все быстро и без накладок! — Леди поднялась, сердито выпустила дым сигареты и со словами «Надеюсь на скорые известия» повернулась и исчезла в толпе.
Спустя три дня, 6 мая 1912 года, леди Доусон получила на свое имя в отеле депешу следующего содержания:
«Задание выполнено. Встреча в казино „Пикадилли“ в восемь вечера. — К».
На Лейпцигерштрассе продавцы газет выкрикивали заголовки свежих газет: «Перед судом за кражу и тройное убийство» — «Бургомистр угрожает отставкой» — «Прибытие императора в Геную» — «Ограбление в музее в Лустгартене».
Лустгартен? Старый музей находится в Лустгартене! На Потсдамер-платц леди Доусон приказала остановить автомобиль, чтобы купить берлинскую ежедневную газету новостей «Берлинер Тагесблат». Она торопливо пробежала сообщение «Ограбление в музее в Лустгартене»: