– Могу я чем-нибудь помочь, сэр? – обратился к Джону долговязый светловолосый кадет, когда Сэмпсон направился к одному из учебных корпусов.
– Вы на дежурстве? – задал встречный вопрос детектив, несколько растягивая слова. Такую манеру говорить Сэмпсон унаследовал от матери, уроженки Алабамы.
Игрушечный солдатик отрицательно помотал головой:
– Нет, сэр, но, тем не менее, готов помочь.
– Полиция Вашингтона, – лаконично представился Джон. – Мне нужно переговорить с дежурным. Это можно устроить, солдат?
– Да, сэр.
Кадет отдал по всем правилам честь и сделал это с таким рвением, что Сэмпсон с трудом сдержал добрую улыбку. Первую, и может быть, единственную, за весь сегодняшний день.
Более трех сотен вычищенных и выглаженных кадетов средней и высшей школ академии были, как сельди в бочку, втиснуты в Ли-холл в девять часов утра. Все они носили повседневную форму: свободного покроя серые брюки, черные рубашки и серые приталенные френчи.
Со своего жесткого деревянного сиденья убийца школьников Соджорнер Трут сразу увидел высоченного черного, входящего в зал, и сразу узнал его. Этой черномазой образиной был детектив Джон Сэмпсон, приятель и напарник Алекса Кросса.
Это очень нехорошо. Даже очень плохо. Убийца запаниковал, почувствовав, как на него накатываются волны страха. Он испугался, уж не явилась ли городская полиция, чтобы арестовать его прямо здесь. Неужели они узнали, кто он?
Первым его порывом было бежать, куда глаза глядят, но сейчас это не представлялось возможным. Приходилось сидеть на месте и ждать, чем все закончится.
Вместе со страхом убийцу внезапно охватило чувство стыда, а к горлу подкатила тошнота. Сейчас его вывернет наизнанку. Ему хотелось уткнуться лбом в колени. Ну, надо же! Попасться, как последний болван!
Он сидел всего в двадцати ярдах от того места, где эта скотина полковник Уилсон беседовал с детективом, и у обоих был такой вид, словно сейчас должно произойти нечто неописуемо важное. Проходящие мимо кадеты заученно отдавали им честь и походили на идиотов-роботов, каковыми они и являлись. В зале будто бы сгустилась атмосфера мрачного предчувствия.
«Неужели именно сейчас разразится катаклизм? – с визгом пронеслась мысль в голове убийцы. – Неужели я попался и сейчас, на глазах у всей школы меня арестует полиция?»
Но как им удалось вычислить его, как? Подумав о том, что это полнейшая чушь, преступник несколько успокоился.
Неужели он поддался ложному чувству безопасности? – спохватился убийца, и сжался на сиденье. Ему хотелось стать невидимым.
Потом он неожиданно выпрямился.