— А что? — сказал Мазур. — Мы у себя дома, в Австралии, тоже любим за доброй выпивкой хорошо поесть. И не вяленую кенгурятину, как о нас сплетничают… — он снял трубку.
— Здесь отличные копченые миноги, — подсказал Деймонд. — Если хотите, заплатить могу я.
— Вот уж нет, — решительно сказал Мазур. — Я до сих пор чувствую себя перед вами в долгу, а в долгу я оставаться не люблю… Миноги, говорите?
Очень быстро трудами куколки-горничной стол принял облик, гораздо более приятный сердцу русского человека, нежели вчерашний аскетизм по-западному. Копченые миноги, сыр, ветчина и белый хлеб, да вдобавок фарфоровая миска с пикулями — незамысловато, но в немалых количествах.
— Вы не бывали в России, Джонни? Значит, никогда не видели, как пьют русские. Сейчас я вам продемонстрирую. Они — да и местные тоже — свою водку закусывают соленым огурцом, и со временем я понял, в этом что-то есть… Смертельный цирковой номер, барабанная дробь…
Он налил себе граммов шестьдесят, взял двумя пальцами огурчик, подмигнул Мазуру, залпом выпил, сунул в рот огурчик целиком и старательно им захрустел. Помотал головой:
— Уф… Вот так и пьют в тесном дружеском кругу что в России, что здесь.
Удивил русского человека, ага, хоть на пол падай в изумлении и ножонками сучи…
— Я, конечно, в России не был, да и здесь всего-то пару дней, однако… — сказал Мазур. — Смертельный номер повторить могу запросто.
Он налил себе примерно столько же, прикончил одним махом и сжевал огурчик. Взял копченую миногу, которых давненько уж не ел, откусил половину.
— Неплохо, — покрутил головой Деймонд. — Теперь я за вас спокоен — с такими навыками вы быстренько найдете общий язык с местными. Это что, австралийская школа? Я ни разу не был в Австралии, так уж сложилось…
— Да нет, — сказал Мазур. — Африканская. Приходилось сидеть где-нибудь на обочине под деревом и пить стаканами жуткий пальмовый самогон, который разливали из канистры. Опять-таки для установления тесных дружеских отношений.
— Понятно… Вот, кстати, об Африке. Я чертовски любопытен, собственно, это профессиональная черта социологов. Еще вчера, когда вы показывали свой альбом, обратил внимание: иные, можно сказать, вполне благопристойные снимки в явно респектабельных изданиях, тем не менее тоже подписаны псевдонимами. Почему так? Профессиональный секрет или?
— Ну, если сугубо между нами, — сказал Мазур, знавший ответ и на этот вопрос. — Бывают деликатные ситуации… Кто-нибудь может по фото опознать страну — а мне бы по ряду причин не хотелось, чтобы знали, что я бывал именно в этой стране.