Она увидела, как его глаза расширились, а потом потухли, словно кто-то выключил там свет.
– Ты мне не веришь, – сказал он тускло. – А я подумал уже…
Он неожиданно шагнул к ней, широко распахнув объятия:
– Эми, ты должна…
– Пожалуйста, не подходи ко мне!
Он горько вздохнул:
– Так я и знал. Я знал, что если я расскажу тебе правду, то все развалится, но ты должна была узнать. А я больше не в состоянии был играть эту нелепую роль современного невероятно наивного британца, особенно если бы мы…
– Если бы мы – что?
– Забудь. Это больше не имеет значения.
Уэллс пошел к двери, безутешно повесив голову.
– Что забыть?
Он повернулся:
– Чертовски обидно!
– Что обидно? О чем ты вообще говоришь?
– Не знаю насчет остальных здесь присутствующих, но я-то начал в тебя влюбляться!
Это было полной неожиданностью. Эми уставилась на него, изумленная и растерянная.
А потом он вдруг рухнул на диван, бурно разрыдавшись. Раздраженно вытирая глаза, он бросил:
– Бога нет! Никакое Высшее Существо не стало бы создавать человека, чтобы потом допустить, чтобы с ним происходило подобное!
– Герберт, в чем дело? – Она потеряла всякую уверенность в себе. – Объясни, пожалуйста, что происходит?
– Я только что это сделал! Меня зовут Герберт Джордж Уэллс, и я родился в 1866 году и попал сюда не на чертовом воздушном судне, а на машине времени и сейчас очень жалею, что ее изобрел. И я, наверное, вообще сюда не попал бы, если бы доктор Лесли Джон Стивенсон не украл мою машину! А он – не простой убийца, дорогая моя леди! О нет! Не знаю, насколько глубоким было твое увлечение историей с этими твоими Робертами Кеннеди и ему подобными, но злодей, которого я преследую, зовется Джеком-потрошителем!
Он явно не в себе, решила она. Одному Богу известно, что означают его слова о Джеке-потрошителе. Она начала озираться в поисках чего-то, что можно было бы использовать для самозащиты. Сердце у нее отчаянно колотилось.
Он встал с дивана.
– Это безнадежно, – проговорил он тихо и печально. – С тем же успехом я мог бы объяснять этому дивану, что он – как и я – это непрестанно движущийся вихрь электронов.
Сдаваясь, он медленно направился к двери.
Ей вдруг стало ясно, что даже если он и сумасшедший, то определенно не собирается причинить ей зла. По правде говоря, чем дольше она за ним наблюдала, тем более нормальным он ей казался. «Погоди-ка!» – сказала она себе, садясь прямее. Ей надо довести эту игру до конца: ни одному мужчине не позволено настолько легко отделаться, закрутив настолько невероятную историю.
Уэллс уже взялся за дверную ручку, когда Эми его окликнула: