Берег торжества накрыло свежей волной переживаний. А что, если она передумает и решит остаться?
Звонкий раскатистый смех ударил о стены купальни и разлетелся над головой звучным сочным эхом.
— Ох, я многое бы отдала за то, чтобы увидеть морду этого напыщенного индюка после прочтения нашего послания, — хохотала Афна, разбрызгивая вокруг себя молочную воду.
— Особенно после строк о черном теле, — тихонько хихикнула Гили, все еще опасаясь отпускать шуточки в сторону непосредственного начальства.
— Ой, да бросьте, — я тоже не смогла сдержать улыбку. — У Арне ваше письмо — одно из многих, приходящих на дню. Он пробежался по нему взглядом, убедился, что с девочкой все в порядке и кинул в урну. Готова поспорить, что нас с Гили потом еще ожидает выговор!
— Солнышко, — Афна теперь называла меня именно так, и никак иначе. — С Советом рода Фемма Инн никто не спорит. А решение оставить тебя на подольше было принято именно нами.
— Ас вами никто спорить и не будет, — я кивнула, поигрывая мягкой ласковой водой, благоухающей сладковатыми солями. — Просто вызовут нас на ковер и… отчитают, по полной программе.
За несколько дней, проведенных в общине, я сделала несколько выводов. Во- первых, феммаинки терпеть не могли бранные слова. Даже если ты помянул «дладжа» мысленно, любая представительница рода поморщится так, словно учуяла вонь. Во-вторых, спорить с ними бессмысленно. Они все знают и делают лучше. Разумеется, по их мнению.
— Так ты не возвращайся, — подмигнула Афна, брызгая в меня водой из источника.
— Наше предложение все еще в силе.
— А кто вместо меня будет карать злостных преступников? — отшутилась я.
— Сильные и самодостаточные, — серьезно ответила феммаинка. — Мужчины, то бишь. Они прекрасно справляются без женщин. Причем в любом вопросе — как в раскрытии преступления, так и в создании прецедента. Поверь мне, не было бы у мужского населения такой власти над женщинами, не было бы ни краж, ни убийств, ни мошенничества. Ни-че-го. Тихая, спокойная и мирная жизнь. Мы по природе своей неагрессивны, у нас нет врожденного желания завоевывать, доказывать каждому свою власть и метить территорию кровью. А если женщина и отважится на этот шаг, то лишь ради мужчины или насмотревшись на него.
— Я не согласна, — на минуту задумавшись, ответила я.
— И это навязано кем? — хихикнула Афна. — Муж-чии-на-ми!
— Скорее, самой жизнью, — прикрыв глаза и откинувшись на бортик, ответила я. — Обширная работа в следственном отделе показывает, что есть люди плохие, а есть хорошие. И совершенно неважно, какого они пола. Ни разу не слышала, чтобы мужчина в качестве орудия для убийства использовал свое достоинство. Зато множество раз среди маньяков встречались и женщины. Как правило, обиженные не на мужчин, а на реальность.